Светлой памяти моих наставников и учителей профессоров
Сусанны Артемьевны Георгиевой и Игоря
Николаевича Давыдова посвящается
Без вопросов истории науки не может быть и самой науки. Ещё И.М.Сеченов, которого старейшина физиологов мира, первый лауреат Нобелевской премии России И.П.Павлов считал отцом русской физиологии, при изучении спинномозговых и рефлексов головного мозга писал о «темных мышечных чувствах».
Вслед за И.П.Павловым, получившим Нобелевскую премию (1904г.) за метод условных рефлексов, его последователь К.М.Быков, разрабатывая концепцию кортиковисцеральных взаимоотношений, открыл интероцептивные рефлексы, при изучении которых его ученик В.Н.Черниговский физиологическими методами доказал важную роль интероцепторов (1960) в деятельности внутренних органов и кровеносных сосудов, впервые заявив, что сосудистая система представляет собой единое интероцептивное поле. Такое объединение различных сосудистых рефлексогенных зон, обнаруженных ранее зарубежными и отечественными исследователями, позволило справедливо назвать В.Н.Черниговского основоположником учения об интероцепции тканей.
Одновременно в нашей стране шло бурное развитие гельминтологии под влиянием академика К.И.Скрябина, предложившего термин «биогельминты», и его ближайший ученик Ю.К.Богоявленский с коллективом сотрудников подробно изучал гистологию гельминтов, а под руководством академиков П.К.Анохина и К.В.Судакова интенсивно развивалась физиология функциональных систем. В Сталинграде-Волгограде также шло, руководимое профессором физиологом И.Н.Давыдовым, активное изучение тканевой интерорецепции в мозговом кровообращении.
Однако, для достижения полезного приспособительного результата в деятельности сосудов головного мозга и других систем организма недостаточно влияния только интерорецепторов, не менее важна при этом роль проприо- и экстерорецепции.
В 1965 г. объектом наших исследований становится ларвоциста биогельминта эхинококка. Объяснить влияние ее на органы и ткани промежуточных хозяев невозможно только физико-химическими воздействиями ее на баро- (механо-) и хеморецепторы тканей, так как раздражителями в этих случаях будут фенотипы клеток и тканей ларвоцисты эхинококка, зависящие от его генотипа. Так возникло понятие «биорецепция». Ларвоциста эхинококка и альвеококка оказалась удобной моделью для доказательства этого положения и в других биоэкологических системах.
Появление понятий гормоно- и фармакорецепция не только углубило наше понимание интерорецепции тканей, но и расширило наши знания о значении биологических мембран клеток и межклеточных структур в деятельности целостного организма как единой биоэкологической системы. Экспедиция на БАМ (1979) и многолетнее изучение этологии птиц, как важных объектов изучения экологии планеты, позволило подтвердить на практике главную роль биоэкологии и реципрокных биорецептивных рефлексов в деятельности растений, животных и человека. До 1980-1982гг. в отечественной и мировой литературе мы не встречали этого понятия, поэтому, на мой взгляд, важно для истории науки проследить генезис концепции биорецепции, возникновение, становление и развитие этого понятия в нашей стране. Концепция биорецепции вносит коренное изменение в уровень познания, так как дает основание механизмы баро- (механо-), хемо- и другие виды интероцепции тканей считать проявлением биорецептивных рефлексов, которые будут только реципрокными.