Каноничность присуща всем видам искусства во все времена. Различия наблюдаются лишь в уровне каноничности, в силе и широте охвата каноном искусства той или иной эпохи.
Особенно заметно тяготение к художественному канону в культурах, сформировавшихся на базе религиозного мировоззрения. Строгая каноничность византийской иконописи в течение долгого времени оценивалась только отрицательно. Отрицательная оценка роли канона в византийском искусстве механически переносилась и на русскую иконопись. Канон считался оковами для художника. Такое представление о каноне преобладало в искусствоведении до конца XIX века. Можно предположить, что, среди прочего, оно определялось пониманием иконописного канона, как эстетической, прежде всего, категории.
В трудах исследователей иконописный канон осмысливается как многослойная структура, состоящая из трех основных уровней. Самым глубоким, нижним уровнем являются богословско-догматические положения, касающиеся представлений о мире и вере. Этим «ядром» канона определяется система принципов создания живописного образа и система профессиональных и технических приемов, предшествующая созданию образа (пост, молитва, покаяние, изучение священных текстов, иконописных подлинников). Для церковного канонического искусства характерно единство всех уровней канона.
В конце XIX и начале XX веков отношение к канону меняется. Впервые наиболее ясно было сформулировано и обосновано утверждение, что канон - не оковы, а свобода, отцом Павлом Флоренским [1]. Он в своей интерпретации канона делает акцент на положительных сторонах канонических форм. Канон предполагает предварительное осмысление, осознание его как единственно возможной формы для данного содержания, его внутренней необходимости, а также осознание его как творческой свободы, преобразование его во «внутренний канон». Синергийность канона проявляется во внутренней его таинственной жизни; воспринятый только внешне и формально канон теряет свою синергию, превращение же его во внутренний канон, его интериоризация открывает перед человеком глубины Боговедения. Поэтому иконописный канон, сформировавшийся на восточнохристианской почве под влиянием исихазма и существующий в рамках православного мировоззрения, скорее мировоззренческая категория, чем эстетическая. Иконопись «есть выражение Православия с его догматическим нравственным учением..., раскрытие жизни во Христе и тайн домостроительства Божия о спасении людей» [2].
Икона является образным выражением аскетического опыта Православия. Ее созидательная роль заключается не только в научении христианской вере, но в формировании всего человека. Содержание иконы раскрывается как духовное руководство на пути христианской жизни, и в частности в молитве: она указывает верующим, как должно держать себя в молитве, во-первых, по отношению к Богу, а во-вторых, по отношению к окружающему миру. Молясь перед иконой, или даже просто глядя на ее, мы имеем наглядное напоминание, что человек должен стараться сохранить свое тело в чистоте от пороков и «всякой скверны», помня, что тело воскреснет в день суда. И это все для того, чтобы, стоя перед иконой, человек стремился бы к тому, чтобы тело его, при помощи благодати Духа Святого, приобретало навык держать себя в порядке, как и тело изображенного на иконе святого, глаза «смотрели с чистотою», уши «слушали в мире» и т.д., и «сердце не помышляло лукаво» [3]. Этот этический аспект содержания иконы нашел свое выражение в требованиях отказа от натурализма при изображении фигур, органов чувств, что подчеркивает бесстрастность, глухоту ко всему мирскому и пристальное внимание к духовому внутреннему миру. Часто святых прорисовывают сухими чертами, стремясь направить взгляд зрителя вовнутрь. Золотой нимб вокруг головы символизирует сияние Божественного Света в изображаемом святом, живущем в тесной близости с Богом. Икона стремится показать действие Святого Духа на человека, проявляющееся в уподоблении Богу. Колорит, избираемый иконописцами, подчеркивает отрешенность, «удаленность» от натуры.
Так, через образ Церковь стремится помочь человеку, воссоздать искаженную грехом падшую природу. Икона наглядно открывает ту свободу от страстей, те этические идеалы, о которых говорили отцы Церкви. Цель ее - направить чувства, ум и всю человеческую природу к ее истинной цели - на путь преображения.
Список литературы
1. Флоренский Павел, свящ. Столп и утверждение Истины. - М., 1914.
2. Евдокимов П. Н. Искусство иконы. Богословие красоты. - Клин: Изд-во «Христианская жизнь», 2007. - С. 228.
3. Успенский Л.А. Богословие иконы Православной Церкви. - М.: Паломник, 2001. - С. 144.