Территории, населённые ныне народом пуштунов с древнейших времён имеют важное геополитическое значение. Вместе с другими, прилегающими к ним территориями, они издревле были связующим звеном между Ираном, Индией и Центральной Азией. Важность этого региона понимали ещё древнеиранские завоеватели и Александр Македонский. Чтобы убедиться в этом, достаточно прочесть четвёртую и пятую книги знаменитого труда Арриана «Поход Александра» [1]. Важнейшее значение имел этот регион и в средние века. Именно через него проходили вторжения завоевателей из Передней и Средней Азии, а также важнейшие караванные пути как внутрь Индии, так и к портам Аравийского моря и Бенгальского залива в т.ч. знаменитый «Шёлковый путь». Однако наиболее важное значение он приобрёл в Новое время после установления британского владычества в Индии.
Этот регион был населён с древнейших времён и, несомненно, потомки древнейшего населения составили одну из органических частей, вошедших в процессе исторического развития вы пуштунский этнос. Генезис и история пуштунского народа изучались как в нашей стране, так и за рубежом. Ю.В. Ганковский в книге «Народы Пакистана. (основные этапы этнической истории)» пишет, что в основе этногенеза афганцев или пуштунов лежит древнее восточно-иранское население Сулеймановых гор (к западу от долины Инда). Он также отмечает, что эти племена населяли указанный регион ещё в середине I тыс. до н.э. После распада державы эфталитов часть эфталитских племён была оттеснена в бедный пастбищами и водой район Сулеймановых гор, где и вошла в союз племён, образовавших основу пуштунского этноса. Рост народонаселения привёл к постепенному расселению пуштунов на соседних территориях. Часть племён становилась оседлыми, другая часть оставалась кочевниками [2]. В XII–XIV веках пуштуны заняли Газнийское плато, часть Пешаварской долины, Кохат, Банну, а также отдельные районы в области Кабула [3]. Расселению пуштунов способствовало наличие свободных земель, т.к. во время вторжений Чингис-хана и его преемников здесь было истреблено или переселилось в безопасные места населявшее эти районы ирано-таджикское и индо-арийское население. Постепенно пуштуны принимали ислам.
Развитие пуштунского общества привело к тому, что пуштуны стали втягиваться в торговые отношения с соседями. Однако долгое время у них не было собственных городов. Соседние народы достигли к этому времени большей степени развития, торговля и ремесло оставались в руках напуштунского населения. Даже в XVII – в начале XIX вв. в Пешаваре основная масса горожан принадлежала к представителям различных индо-арийских народов и таджикам [4].
Ход общественного развития вёл к тому, что на территориях пуштунов стали складываться первые государственные образования – феодальные княжества. К середине XVIII века сложились условия для возникновения единого афганского государства – в 1747 г. образовалась Империя Дуррани. Пуштунское общество стало консолидироваться в новую социально-экономическую общность – народность. История возникновения первого единого афганского государства такова. В конце 30-х годов XVIII в. Большая часть афганских территорий попала под власть правителя Персии Надир-шаха, совершившего в 1739 г. опустошительный поход в Индию и получившего от могольских правителей фирман о передаче ему владений к северу от Инда (т.е. территорий современного Афганистана) [5]. Часть афганских феодалов принимала в этом походе участие. Кровопролитная борьба афганских племён против господства Надир-шаха продолжалась несколько лет.
После гибели Надир-шаха, павшего от рук заговорщиков 20 июня 1747 года, созданныя им огромная империя рухнула. Отдельные её части обособились в самостоятельные государства. Афганские контингенты Надир-шаха, во главе которых стояло несколько ханов из племени «абдали», захватив захватив часть артиллерийского парка персидской армии и шахской казны, двинулись из Хорасана, где они размещались, к Кандагару. Здесь, около мазара Шир-Сурх, в октябре 1747 г. собралась джирга (собрание) наиболее влиятельных и могущественных ханов всех основных кланов племени «абдали». После нескольких заседаний они избрали шахом Ахмад-хана, молодого военачальника их клана садозаев [6]. Поскольку у колыбели Афганского государства стояли ханы племени «абдали», это обеспечило им руководящее положение в афганской державе, а также нашло выражение в том, что племя «абдали» было переименовано в «дуррани» («жемчужные») [7].
Ахмад-шах, опираясь на испытанные и закалённые в походах афганские кавалерийские отряды, сначала упрочил свою власть в Кандагарском вилайете, затем подчинил Калат и Гильзаи, Газни, Кабул и Пешавар. После этого его признали шахом ханы восточных афганских племён [8]. Эти области составили ядро державы Дуррани. Отсюда Ахмад-шах распространил свою власть и на северо-западные области Индии. Ахмад-шах был с армией правителя Персии Надир-шаха в этой стране. Увидев слабость моголов, он решил завоевать всю Индию. Туда он вторгался пять раз: в 1748, 1750, 1752, 1756-1758, в 1785 гг. [9]. Отдавая должное факту образования единого афганского государства, надо всё-таки признать, что было государством завоевателей, совершавших грабительские походы в соседние земли. «Так, например, в 1757 г., взяв Дели, Ахмад-шах наложил на город контрибуцию в 10 млн рупий; когда афганская армия после этого похода возвращалась из Индии, только личную добычу шаха везли на 28 тыс. верблюдов и буйволов. Артиллерийские орудия, отбитые у противника, были брошены, так как все животные, нужные для их перевозки, были навьючены награбленным добром. Картины такого же грабежа, правда меньшего масштаба, наблюдались в Хорасанских походах [10].
Наибольшее сопротивление оказали ему не армия моголов, а сикхи. Они заставляли Ахмад-шаха отступать, перерезая коммуникации с Афганистаном [11]. Панджаб был всё-таки включён в состав державы Дуррани, но в 60-х гг. XVIII в. сикхи восстали и почти вся территория, за исключением района Мультана, оказалась в их руках. Политический распад империи Моголов, усилившийся в середине XVIII в., облегчил победу сикхов. В 1765 г. гурумата – совет сикхских военных вождей, провозгласил независимость Панджаба [12].
Пока Ахмад-шаху сопутствовали удачи в его завоеваниях федалы, получавшие от него немалую часть военной добычи и земель, мирились с его властью. Однако, когда начались неудачи и потери в военной добыче стали компенсироваться увеличением эксплуатации афганских общинников, местные правители уже не хотели делиться богатством и привилегиями с центральной властью. Сепаратистские настроения афганских ханов усилились. Ахмад-шах умер в 1773 г. и его сын и преемник Тимур-шах перенёс столицу из Кандагара в Кабул. Сепаратистские настроения афганских феодалов росли и ему приходилось вести с ними жестокую борьбу. На его жизнь неоднократно совершались покушения и в конце концов он был отравлен. Сын Тимур-шаха Шах Заман пытался положить конец децентрализации и даже хотел перенести столицу в Лахор, для чего, конечно, надо было снова начинать завоевательную политику в северо-западной Индии.
В 1799 г. произошло событие, имеющее важное значение в последующей судьбе территорий восточных пуштунов. Шах Заман дал инвеституру на управление Лахором Ранджит Сингху, молодому, но влиятельному сикхскому сардару. Ранджит Сингх, подчинив большую часть афганских владений в северо-западной Индии, создал сильное государство, ядром которого был Панджаб, просуществовавшее до 1849 года.
В том же году против Шах Замана возник заговор во главе с могущественным главой клана баракзаев Паинда-ханом. Заговорщики были разоблачены и казнены, но это не улучшило положение Шах Замана. Сын Паинда-хана Фатх-хан Баракзай и его единомышленники поддержали скрывавшегося в Персии брата и соперника Шах Замана Махмуда. Шах Заман был свергнут и ослеплён, на трон посадили Шах Махмуда (1801–1803), который стал игрушкой в руках дурранийских ханов [13]. В 1803 г. он также был свергнут и на трон был посажен другой брат Шах Замана – Шах Шуджа уль-Мульк. Но в 1809 г. его также свергли и на трон снова был посажен Шах Махмуд (1809–1818). Номинальные главы государства всё более и более становились игрушками в руках феодальных клик. Империя Дуррани шла к своему развалу.
Подводя итог можно отметить, что развал Империи Дуррани был исторически закономерным явлением. Как и другие, подобные ей государства, онат была создана военным, силовым путём и пока местные правители нуждались в центральной власти, она существовала. Но как только они усилились, как только они перестали получать от центральной власти всё, что им было выгодно, они не захотели с ней делиться ни властью, ни доходами. Всё единство населения заключалось только в единой религии и генетическом родстве, да и это было общим, в основном, только пуштунам, а в составе империи были разные народы люди разных вероисповеданий. Экономического же единства, связывавшего бы территории, не было. Да и в настоящее время его ещё нет. Несмотря на историческое значение этого государства для народов Афганистана, оно не могло надолго стать действительно единым государством и закономерно распалось.