Гнойно-воспалительные заболевания кожи, слизистых и мягких тканей занимают одно из ведущих мест в структуре внутрибольничных инфекций (Брусина, 2006), осложнений после травм и хирургических вмешательств (Брусина, Рычагов, 2011).В практическом плане важна разработка принципов патогенетического лечения гнойных ран и их осложнений, в том числе при заболеваниях, отягчающих течение инфекционного процесса в ранах. Для повышения надежности прогноза нагноения ран и течения инфекции в них, а также для оптимизации лечения гнойных ран создаются модели гнойной раны (Писаржевский, 2001). На сегодняшний момент существуют различные варианты моделирования гнойной раны у лабораторных животных, отличающиеся друг от друга, прежде всего, локализацией раны, размерами раневого дефекта, характером, видом и количеством патогенной микрофлоры. При анализе экспериментальных работ, посвященных изучению патогенеза, морфологии, методик лечения гнойных ран, выявлено, что одни авторы в качестве локализации модели гнойного воспалительного процесса у крыс выбирают бедренно-ягодичную область (Гинюк, 2001, Алексеева, 2010), другие – область холки (Калуцкий 1999, Климова 2010, Медведева, 2012), при этом яркая картина гнойного воспаления развивается уже через 48 – 60 часов. Учитывая актуальность проблемы, сочли целесообразным выявить адекватность применения наиболее часто используемых отечественными авторами методик моделирования гнойной раны у лабораторных животных.
Работа выполнена на 30 аутбредных половозрелых крысах-самцах средней массой 200–220 гр. Животные в процессе эксперимента были разделены на 2 группы. У первой группы гнойная рана моделировалась в асептических условиях путем иссечения кожного лоскута 1x1,5 см в бедренно-ягодичной области, с последующим внесением в раневой дефект суточной культуры St. aureus, содержащей в 1 мл 109 микробных тел (концентрация определялась по стандарту мутности) и наложением адаптационных швов на рану. Животным второй группы был выполнен аналогичный объем оперативных вмешательств в области холки, с последующей контаминацией St. aureus. Наличие местного гнойного процесса оценивали на 3 и 4 сутки. Контрольные временные точки определялись, прежде всего, тем, что большинство авторов в своих работах указывают, что через 48 часов рана приобретает признаки острого воспаления (Абаев, 2006; Гинюк, 2001). Особое внимание уделялось признакам воспаления со стороны раны – гиперемия, пастозность краев, состояние швов, отделяемое из раны (преимущественно гнойное).
1 группа – через 48 часов у 30 % животных отмечалось разлизывание швов, вылизывание раны и, как следствие ее санация, характеризующаяся отсутствием признаков воспаления со стороны раны. У 70 % отмечалась незначительная гиперемия и пастозность краев раны, следы гнойного отделяемого (1-2 мл.). Через 72 часа число животных с самостоятельно очищенной раной увеличилось на 20 %, составив в итоге 50 % самцов с раной без признаков воспаления; при снятии интактных швов у 50 % животных, отмечалась слабая гиперемия и отечность краев раны, небольшое количество гнойного отделяемого с характерным запахом. Дно раны влажное, гиперемированное с очагами некроза и наложениями фибрина.
2 группа – через 48 часов у 100 % животных разлизывания швов не отмечалось. Внешне рана оценивалась, как неосложненная – отсутствовали: гиперемия, пастозность краев, отделяемое из раны. Через 72 часа у 5 % животных второй группы отмечалась несостоятельность швов, что по-нашему мнению связано с попытками расчесывания раны животным. У 95 % отмечалась гиперемия и пастозность краев раны, обильное гнойное отделяемое (около 3-4 мл.). Дно раны влажное, гиперемированное, с наложениями фибрина.
Таким образом, моделирование гнойной раны наиболее оправдано в области холки, так как эта анатомическая область более защищена не только от самого животного, но и от внешних воздействий, таких как, например, дополнительная контаминация раны микрофлорой на подстилочном материале. Моделирование гнойной раны в бедренно-ягодичной области возможно при условии защиты гнойной раны попоной, пленками и т.д., но в условиях масштабного хирургического эксперимента это затруднено трудоемкостью работы и материальными затратами на нее. Кроме того, рана в области холки более доступна для визуального осмотра, а также более практична в плане дальнейшей терапии препаратами для внутримышечного введения. При этом, ярко выраженная картина местного воспалительного процесса в эксперименте наблюдалась нами через 72 часа, что не согласуется с литературными данными по экспериментальному моделированию гнойной раны.