Глобализация и возникновение мирового информационного порядка – международной системы производства, распространения и использования информации актуализирует проблему изменения статуса и содержания культуры в трансформирующемся обществе. Активность информационных процессов столь высока, что заставляет подчинять себе традиционные элементы культуры и, прежде всего, изменяет традиционную систему культурной коммуникации [2].
В продолжающейся дискуссии о модусах современной культуры и месте массовой культуры мы солидарны с теми авторами, которые определяют массовую культуру не как культуру в строгом смысле слова, а как ту форму, которую принимает культурное развитие в условиях индустриальной цивилизации.
На наш взгляд, форма культуры – не продукт техники или системы образования, а определенная атмосфера духовности данной эпохи. Этим форма культуры подобна явлению природы, из которого нельзя выскочить (как нельзя существовать вне атмосферы), которая может только сама себя изжить вместе с конкретной исторической эпохой. Поэтому форма есть сгущенный разум эпохи, внутренний смысл которого раскрывается в культурологических интерпретациях понятий Бытия, Пространства-Времени, Ритма, Гармонии и т.п.
Дело в том, что культура всегда выступает как саморазвивающаяся система и представляет собой единство стиля, цели, формы, объединяющее все ее материальные и духовные произведения: технологию и архитектуру, физические концепции и школы живописи, музыкальные произведения и математические исследования. Лишь чувствуя внутреннюю форму культуры, воспринимая ее как закон для всего многообразного содержания, как судьбу данной культурной эпохи, можно выявить черты их единства. [3].
Культурная форма в любую эпоху одна, она только проявляется в каждой сфере по-разному, поэтому массовая культура – это и есть современная культура, а не один из ее модусов, и основные ее характеристики являются выражением особого «духа эпохи». Культура сегодня многими понимается совсем не так как конечная цель человечества, а как средство, способствующее достижению жизненного успеха.
Массовая культура – она и есть настоящая и представительная в современном мире, и главная задача такой культуры – помочь человеку «убежать» от реальной жизни. Массовая культура создает собственный знаковый код, символическую надстройку над структурами реальной повседневной жизни, которая многими миллионами людей воспринимается как полноценный эквивалент самой реальности.
Сегодня мы наблюдаем процесс необходимой адаптации всей системы культуры к становящемуся глобальному информационному пространству и создание иного типа культурного единства. Это проявляется в следующем:
– во-первых, расширяется коммуникационное поле, где господствуют общие стереотипы, общие оценки, общие параметры требуемого поведения, ее общедоступные, т.е. наиболее простые компоненты. Безусловно, это предоставляет массу удобств, но одновременно лишает диалог между культурами всякого смысла;
– во-вторых, культура теряет свою главную особенность, характерную для эпохи локальных культур, – стационарность, связанную с признаками такой культуры (завершенностью, наличием соответствующих культурных оппозиций и пр.);
– в-третьих, резко увеличивается скорость разрушения старых ценностей, сжимаются временные рамки этого процесса, что не позволяет новым символам и знакам адаптироваться к традиционной знаковой системе ценностей. Символы и образы старой культуры исчезают или меняют свой смысл и значение. Новые ценности настолько расходятся с традиционными, что их культурообразующий смысл остается не всегда ясным и открытым. Нарушается синхронизация культуры, когда новообразования в ней формируются столь стремительно, что не успевают адаптироваться к традиции, через которую передается опыт, но сами становятся опытом. Ядром такой новой формы коммуникационной организации общества становится не просто информация, а »сетевая логика его базисной структуры», придающая распространяемой информации особые качества и функции, системно преобразующие все основные сферы жизнедеятельности людей – от экономики и политики до образования и культуры [1].
Создание некой виртуальной наднациональной ментальности привело к глубоким изменениям в системе отношений между народной, элитарной и массовой культурами. Высокая (элитарная) культура опровергается действительностью, а феномен массовой культуры фактически заменил культуру народную, как справедливо отмечает А.В. Тонконогов. Это обстоятельство в значительной степени определило связь элитарной и массовой культуры в нашей стране, что, с одной стороны, позволяло до определенного момента масскульту создавать образцы, конкурирующие с образцами элитарной культуры, однако, с другой стороны, – негативно влиять на развитие культуры в целом [4].
Таким образом, массовая культура – это та форма, которую принимает культурное развитие в условиях постиндустриальной цивилизации, это наше лицо, образ жизни современного человека, она выступает изначально настроенной на массовое сознание в роли мощного усилителя обыденных представлений.