Партнерство между государственным и частным сектором нацелено на осуществление проектов, программ и реализацию стратегических планов развития территории, комплексных стратегий социально-экономического развития. Основу такого партнерства составляет возможность эксплуатации на различных условиях некоторого объекта государственной или муниципальной собственности, в том числе вновь создаваемого за счет негосударственного участника, с целью выполнения некоторых общественно-полезных функций, оказания государственных или муниципальных услуг, создания социальных благ, развития общественной инфраструктуры и т.д. В некоторых источниках фигурирует термин «стратегическое партнерство», которым описываются подобные отношения между публично-правовыми образованиями и частным сектором ради достижения общих целей.
Углубляясь в терминологию, необходимо отметить, что государственно-частное партнерство (далее – ГЧП) охватывает широкий спектр отношений от контрактации до совместного предпринимательства, однако узкая трактовка данного феномена имеет дело с частным финансированием процесса реализации инфраструктурных инвестиционных проектов, в рамках которых частному партнеру предоставляется широкий набор прав пользования объектом инвестирования. Таким образом, многообразие форм реализации ГЧП включает в себя следующие:
– контрактация – купля-продажа товаров и оказание услуг государственным сектором частному сектору или наоборот;
– возмездное пользование имуществом – аренда, оперативное и доверительное управление;
– совместное предпринимательство – учреждение хозяйственных обществ на основе объединения капиталов государственного и частного сектора;
– концессионные соглашения – передача объекта имущества в длительное пользование частному субъекту, в том числе на праве собственности, в целях налаживания эффективного функционирования данного объекта с обязательством обратного выкупа или иного рода передачи объекта в государственную (муниципальную) собственность;
– приватизация и деприватизация;
– встречные закупки и компенсационные сделки, в рамках которых частный сектор за собственный счет или на условиях софинансирования создает производственные мощности, а возврат вложенных средств осуществляется в виде готовой продукции или части средств от ее реализации.
Предпосылкой возникновения проектов партнерства является рост потребности в капитале, знаниях и опыте построения бизнес-процессов, которые имеются в распоряжении частного сектора, но недоступны или ограниченно доступны органам государственной власти и местного самоуправления – субъектам управления имущественными комплексами и другими объектами собственности. Основной целью ГЧП, таким образом, является увеличение качества инфраструктуры. Поскольку именно инфраструктурные проекты характеризуются наиболее высоким мультипликативным эффектом в воспроизводственном процессе, ГЧП выступило флагманом посткризисного восстановления в странах ОЭСР, будучи положенным в основу программы оживления экономики 2008 года в свете глобального экономического спада.
Санирующая роль ГЧП была дополнена тремя основными направлениями, по которым сегодня реализуется большинство таких проектов во всем мире: устойчивое развитие, энергоэффективность и развитие человеческого потенциала. С точки зрения конкретных целей таких проектов следует отметить радикальное снижение объемов потребления энергии или иных ресурсов, снижение объемов выбросов и повышение степени их очистки, вторичная и третичная переработка сырья и отходов и т.д. Конкретные достижения действующих проектов ГЧП включают в себя привлечение средств в НИОКР, изменение структуры финансирования научных исследований в сторону увеличения доли частного сектора.
Еще одной предпосылкой возникновения отношений ГЧП является заинтересованность публично-правовых образований в эффективной эксплуатации человеческого капитала, чему способствует налаживание устойчивого взаимодействия с местными сообществами на принципах инсайдерского участия, недоступных для государственного сектора, несмотря на то, что именно он призван выступать выразителем мнения общества.
Также следует отметить, что ГЧП небезосновательно рассматривается в качестве инструмента, обеспечивающего возможность реализации конституционных прав граждан на участие в управлении объектами государственной или муниципальной собственности на основе консолидации, интеграции и кооперации. На фоне существующей критики казенных предприятий и хозяйственных обществ с государственным участием ГЧП рассматривается в качестве наиболее приемлемой альтернативы, балансирующей экономическую целесообразность и основы конституционного строя.
Поверхностное обращение к преимуществам ГЧП требует также выявления его недостатков, а также барьеров на пути его эффективной реализации.
Во-первых, необходимо указать на правовую неурегулированность ряда вопросов, которые актуализируют потребность в дополнительных исследованиях распределения руководящих ролей на ранних стадиях реализации инфраструктурных проектов, ради которых партнерство и создается.
Во-вторых, отсутствие широкой эмпирической базы не позволяет вести речь о выявлении неких универсальных образцов или рекомендованных практик. Вся работа по стандартизации и унификации процедур в рамках проектов ГЧП находится лишь на начальном этапе выполнения. Следовательно, всю последовательность действия от проектирования до воплощения партнерства участникам приходится проходить от начала до конца, причем недостаток экспертизы у публичного сектора, призванного выступать инициатором таких партнерств, зачастую приводит к замораживанию стратегически важных проектов либо к их существенному удорожанию в связи с недостатками проектирования.
В-третьих, отсутствие «культуры планирования» и «культуры собственности», до сих пор распространенное в хозяйственной среде в Российской Федерации, накладывает свой отпечаток. Рассматривая культуру собственности с позиций комплексности и учитывая временную динамику взглядов на понятие «культура», можно выделить следующие ее сущностные аспекты (см. рис. 1).
Логичным будет предположить, что культура собственности в пространстве Российской Федерации неоднородна, местами фрагментарна и в некоторых случаях находится на различных уровнях развития. Особую значимость указанная неоднородность обретает в контексте проблем социально-экономической дифференциации, выступая с одной стороны как одна из причин таковой, а с другой – как проявление этой дифференциации, усиливаемое проблематикой отношений «центр – периферия». В этой связи, вполне закономерен вывод о том, что управление собственностью помимо экономических и социальных аспектов должно осуществляться в рамках культурных норм. Таким образом, культурная сфера может и должна быть расширена так называемой культурой собственности в дополнение к различным «частным» культурам (культура вождения, культура отдыха, труда и т.д.). Каждая социально-экономическая система характеризуется своим культурным кодом, который применительно к управлению собственностью раскрывается в следующих возможных аспектах:
Рис. 1. Сущностные аспекты культуры собственности
– распространенность частнособственнических настроений: склонность проявлять инициативу в решении вопросов управления собственностью или, напротив, отстранение от управления в пользу органов власти. Следствием таких проявлений является относительное преобладание публичной собственности над частной;
– уважение чужих прав собственности вне зависимости от уровня и степени их законодательной защиты;
– правоприменительная практика, основанная на реализации гражданами своих прав в отношении собственности (количество преступлений против собственности, активность граждан и хозяйствующих субъектов в вопросах отстаивания своих имущественных интересов);
– отношение населения к определенным категориям собственников: предпринимателям, капиталистам, рантье, кредиторам и т.д.
– одобрение или неодобрение населением государственных предпринимательских инициатив, вопросов приватизации, деприватизации и т.д.
Следовательно, присущий социально-экономической системе культурный код определяет появление соответствующих идентичностей в управлении отношениями собственности, что на практике проявляется в следующих тенденциях:
– глубинные сдвиги в структуре экономической деятельности, требующие применения новых управленческих практик;
– реализация функций управления по сетевому принципу, что обуславливает регулирование рыночных отношений организациями, не являющимися непосредственно субъектами управления (ассоциации, некоммерческих организаций и пр.)
– единая инфраструктура для экономического взаимодействия за счет развития новых информационных технологий.
Все более активное проявление идентичных характеристик ведет к необходимости формирования универсальных элементов системы управления отношениями собственности. Границы воздействия задает институциональное оформление системы, которое формулирует правила хозяйствования и определяет ограничения поведения экономических агентов.
Формируя систему связей между объектами и субъектами управления, экономическими агентами, опосредующими процесс управления, а также их нормами и ценностями, культура собственности обуславливает существование определенной формы общественного сознания. Немаловажным фактором является и то, что управление собственностью как социокультурным феноменом приводит к формированию в общественном сознании разнообразных ценностей и предпочтений, а также дополняется общественно-политической и правовой компонентой и включает в себя многочисленные отношения экономического, социально-психологического, организационного характера. Следовательно, управление собственностью, отвечая на экономические потребности, выступает в качестве культурного феномена, и одного из основных факторов общественного развития.
Отсутствие культуры собственности проявляется в практической неспособности участников проекта ГЧП сформулировать видение, цель, задачи этого партнерства, структурировать права и обязанности, спрогнозировать затраты и выгоды, продумать взаимовыгодную стратегию выхода инвестора из партнерства. Последнее обстоятельство усугубляется еще и проблематичностью долгосрочного планирования и прогнозирования ввиду высокой неопределенности, присущей отечественной хозяйственной среде, а также отсутствием действенного методического инструментария планирования и прогнозирования в руках разработчиков соответствующих проектов.
ГЧП с содержательной точки зрения предполагает взаимодействие и партнерство между государством и бизнесом при реализации значимых и крупных проектов, закрепленное институционально, нормативно и организационно. Практика применения механизма ГЧП пришла из-за рубежа и имела место в сферах, которые нельзя передать бизнесу полностью, но и финансировать из бюджета чрезвычайно затратно. Вместе с тем, отсутствие единой научной платформы для обоснования проектной деятельности приводит к формированию неэффективных форм и инструментов реализации ГЧП в Российской Федерации.
Исследование вопросов потенциальной емкости рынка ГЧП не имеет единой теоретико-методической базы, в связи с чем вопрос применения конкретных методов и инструментов оценки остается открытым, что коррелирует с выводами, полученными в исследовании М.И. Красновой и Л.Н. Рудневой [1, С. 69]. В этой связи очевидна потребность в формировании логически целостной системы знаний с соответствующей структурой и процессом ее практической реализации в области ГЧП.
Реализация методических задач предполагает определенную этапность процедур, соответствующую общераспространенным подходам к выработке управленческих решений, описанную на рис. 2.
Рис. 2. Алгоритмизация процесса принятия решения о целесообразности государственно-частного партнерства
Особое значение имеет раскрытие методического аспекта оценки проектов, реализуемых на основе ГЧП, поскольку такие проекты осложняются необходимостью синхронизации разнонаправленных интересов их участников. В ходе исследования были выявлены методические подходы, способствующие формированию основы для выработки решений, направленных на повышение эффективности управления собственностью:
– теория игр, инструментарий которой позволяет эффективно комбинировать интересы во взаимозависимых стратегиях и вырабатывать эффективные решения на стыке с комбинаторикой;
– теория графов, позволяющая идентифицировать слабо формализуемые прямые, обратные и встречные связи в структурах, обладающих признаками сетевых;
– теория нечетких множеств позволяет осуществлять перспективные оценки результирующих стоимостных показателей в условиях высокой неопределенности с применением инструментария реальных опционов, алгоритм которого описан в работе А.Г. Поляковой [2, c. 191-193];
– нейросетевое моделирование позволяет вырабатывать достоверные прогнозы генерируемых в рамках ГЧП денежных потоков;
– имитационное моделирование способствует выстраиванию эффективной бизнес-модели и урегулированию рисков на основе имплементации элементов стресс-тестирования.
Комплекс перечисленных подходов примечателен тем, что при надлежащем использовании способен генерировать синергетический эффект, выражающийся в исключении «белых пятен» проектирования ГЧП, неизбежно возникающих в таких проектах при исключении какого-либо инструмента.
Обозначенные походы могут быть направлены на решение широкого круга задач при реализации проектов с применением ГЧП. Их алгоритм по своему содержанию представляет собой пошаговую инструкцию для диагностики и обработки данных и формирования выводов на основе полученных результатов. Каждый метод может выступать основой построения разнообразных методик, которые, в свою очередь, могут определяться как совокупность методов и приемов для решения поставленных задач.
Комплексное применение обозначенных выше подходов способствует рационализации процесса выработки управленческих решений и проектирования схем партнерского взаимодействия между публично-правовыми образованиями и частным сектором на основе структурирования бизнес-процессов, денежных потоков, капиталовложений, функций и ролей каждого участника соглашения о ГЧП.