Одним из приоритетных и перспективных направлений развития гуманитарной науки является исследование языка.
Героический эпос – настоящий кладезь художественно-языковых средств. В красочной поэтической речи преданий и дастанов сконцентрировано все богатство национального языка с древнейших времен.
Лексика казахского эпоса (в дальнейшем – КЭ) на сегодняшний день является единственным в своем роде достоверным лингвистическим источником, дающим неоценимые сведения о материальной культуре казахского этноса. Правильная научно-лингвистическая интерпретация языковых фактов эпоса значительно конкретизирует наше познание материально-этнического наследия.
Наименования вооружения воина-батыра составляют определенный пласт лексики КЭ, который, занимая как бы доминирующее положение во всем его словарном богатстве, частью утратил свою самостоятельность архаизировался, но в целом благодаря эпическому контексту продолжают бытовать либо в структуре фольклорных источников, либо в языке художественных произведений [1].
Қылыш «сабля», «шашка» – наиболее распространенный в КЭ вид боевого снаряжения воина, являющееся, пожалуй, наиболее древним типом вооружения. Доказательством является то, что оно получило распространение, во всем алтайском языковом мире.
В языке КЭ қылыш «сабля», «шашка» зафиксировано в составе сочетаний лексем, обозначающих несколько разновидностей оружия, отличающихся друг от друга длиной клинка, качеством металла, оформлением рукоятки: жалаң қылыш «сабля без ножны», «обнаженная шашка»; алмас қылыш «алмазная сабля»; алтын балдақ қылыш «сабля с золотой рукояткой»; балдағы алтын қылыш то же, что алтын балдақ қылыш и др.
Слово қылыш пока не имеет точной этимологии. Широко распространено қылыш в тюркских языках (ср. тув. хылыш, хак. хылыс, башк. кылыс, тур. кilic, кирг. кылыч и др.) в значениях «меч», «сабля», «шашка» склоняет нас к мнению о его тюркском происхождении. Оно имеет почти во всех этих языках однообразную форму, за исключением азербайджанского гылынч, где во втором слоге появляется элемент –н-, природу которого трудно объяснить.
Қылыш в казахском языке характеризуется и по сей день широким бытованием в различных жанрах художественных произведений. Оно послужило стержневым словом для образования ряда устойчивых выражений, пословиц, поговорок: қылыштай қылшылдаған (о молодом сильном и смелом джигите); қылыштан қан тамған (о жестоком и беспощадном человеке, деспоте); қылыштың жүзімен, найзаның ұшымен (о силе оружия, о насилии); жау кеткен соң, қылышыңды боққа шап «после драки кулаками не машут» (букв. «когда враг удалился, мечом навоз руби); иілген басты қылыш кеспес «повинную голову меч не сечет».
Селебе «сабля», «шашка» – разновидность қылыш , личное оружие воина-батыра с необоюдоострым, чуть изогнутым клинком. Судя по материалам КЭ, селебе по своей значимости занимет третье место (среди режущих оружий) после семсер и қылыш.
Селебе в значении «сабля», «шашка» встречается лишь в некоторых тюркских языках: тув. селеме «сабля», кирг. селебе «меч», «сабля» и др.
Это говорит о том, что селебе, как разновидность боевого оружия, имело ограниченное распространение в тюркских языках..В КЭ, а также в киргизском эпосе «Манас», оно функционирует как личное боевое оружие воина; кирг. селебенин кабы «ножны меча» [2]. Поэтому трудно согласиться с определением селебе, данном в «Толковом словаре казахского языка», ұшы үшкір, үлкен пышақ, т.е. «большой остроконечный нож» [3]. В казахском языке встречается в значении «большой нож с изогнутым лезвием», селебе пышақ (уже не атрибут воинского снаряжения).
Этимология селебе неизвестна. Полагаем, что она может быть выяснена на основе тюркских языков. В качестве рабочей гипотезы можно усмотреть гомогеннность с омонимичным словом селебе в казахском языке, имеющим значение «бедствие», «крушение», «крах». Отсюда и пословица: Елге келген селебе, селебені елеме «беда, разделенная с народом, полбеды»[4]. Метафорический перенос здесь мог осуществиться на основании того, что бедствие и лишения народу приносит боевое оружие, сила меча и сабли. Разновидности селебе в языке КЭ не отмечены.
Балта «топор», «боевой топорик» – один из основных видов боевого личного оружия эпического персонажа. Естественно, боевой топор отличается по своему внешнему виду и назначению от обычного плотничьего топора в бытовом употреблении.
Балта в языке КЭ образует ряд сочетаний лексем, обозначающих разновидности оружия: ақ балта «топор со стальным лезвием»; ай балта «бердыш»; алтын сапты ай балта «бердыш с позолоченным древком»; алты қарыс ақ балта «топор с лезвием в шесть вершков»; толғамалы ақ балта «стальной топор с крутым древком»; ырғай сапты ақ балта «топор с древком из ирги»; қара балта «топор кустарного производства» или «железный топор»; тарақ балта «топор с зубчатым лезвием»; сом балта «тяжелый увесистый топор»; ұңғысы болат ай балта «бердыш со стальным обухом»; сабы қайың ақ балта «топор с березовым древком»; ала балта «боевой топорик»; болаттан соққан ай балта «топор, сделанный из стали»; келте шот «короткий топорик с лезвием, насаженным поперек топора»; айыр шот «топорик с лезвиями с двух сторон» и др.
Наличие в вооружении эпического героя столь разнообразных видов топора прежде всего говорит о том, что он имел в прошлом весьма широкое применение. С другой стороны, образно описанные в КЭ разновидности балта сообразуется с широким распространением этой лексемы во всех тюркских языках, причем удивительно относительное однообразие фоно-морфологического оформления и устойчивости семантики. Ср.: тув. балды; хак. палты, малты; ног. балта; тур. ваlta; башк. балта; уйг. палта; узб. полта; азерб. балта и др. – всюду «топор».
Тем не менее, предложить какую-нибудь приемлемую этимологию не можем. Точной этимологии балта в тюркологической литературе пока нет.
Балта, как и другие виды боевого снаряжения эпического героя, широко используется в языке для образования устойчивых выражений как бытовой семантики, так и значений, связанных с назначением этого оружия в боевых действиях: ай балтаның сабындай (о красивых руках и предплечии женщины); мұрнын балта кеспейді «нет оснований для беспокойства» и др.
Шоқпар «дубинка с утолщением на конце» – орудие рукопашного боя эпических героев. Оно обозначает примитивный вид холодного оружия в комплексе боевого снаряжения воина и пользуются им преимущественно рядовые воины из дружины или войска в межродовых и межплеменных усобицах (барымта, шауып алу «захватить разбоем», өш алу «совершить возмездие» и т.д.).
Тем не менее, шоқпар в казахской степи использовался до последнего времени как одно из постоянных боевых средств в решении разнообразных споров.
Шоқпар «дубинка», изготовленная из дерева с использованием свинца, камня, железа имеет ряд разновидностей: ағаш шоқпар «деревянная дубинка»; тас шоқпар «дубинка с камнем»; қорғасын шоқпар «дубинка со свинцом»; ат басындай тас шоқпар «каменная дубинка величиной с голову лошади» и др.
Этимологию шоқпар до нас никто не рассматривал. На основании историко-сравнительного анализа можно предположить, что шоқпар – слово собственно тюркского происхождения, состоящее из корневой глагольной основы *шоқ и аффикса –пар. Мы полагаем, что корень *шоқ гомогенен с соқ «бить, ударять» и встречается лишь в производной основе шоқы «клевать», «бить, стучать клювом» (о птице); шоқын «креститься». Об этом свидетельствует парное употребление шоқ-шоқ «так тебе и надо», соқ-соқ или ырыйт соқ-соқ (так натравливают друг на друга двух баранов-производителей, когда они дерутся между собою, сильно ударяя рогами).
Следовательно, соқ и шоқ этимологически гомогенны (звуковое соответствие с~ш); от этого корня образовалось, с одной стороны, башк. сукмар «булава», «палица», с другой: каз. шоқпар, кирг. чокмор, уйг. чохмақ, хак. шохпах, ног. шокпар в том же значении. Производные основы от корневых морфем *соқ//*суқ//*шоқ//*чок//*чох образованы при помощи аффиксов –мақ//-пақ и –мар//-пар. Что же касается уйг. чомақ и тур. comaq в значении «дубина», то них, вероятно, выпал неустойчивый согласный ( к ). Наряду с шоқпар//чохмақ в тюркских языках в значении «дубина» встречается и третий вариант: каз. тоқпақ//уйг. тохмақ//тув. сокпак//хак. тохпах (соответствие ш~ч~c~т).
Таким образом, во всех приведенных нами этимологических вариантах, мы видим общий корень *соқ//*шоқ//*тоқ (ср. соқ-соқ, шоқ-шоқ, тоқ-тоқ), имеющий двуединое синкретическое начало; «ударять», «бить», «стучать» и «удар», «стук», что вполне согласуется с назначением холодного оружия эпического воина, предназначенного для нанесения ударов противнику.
Учитывая, что под дубинкой прежде всего имеется в виду утолщение на конце палки, которое изготовляется как из дерева, так и из камня или свинца, корневую морфему *шоқ можно также связывать с омонимичным значением «шишка, желвак, пучок» (на конце чего-либо). Но эта версия нуждается в проверке.
Слово шоқпар в казахском языке имеет широкое употребление и этим, пожалуй, объясняется образование ряда фразеологических и пословично-поговорочных выражений, в которых оно выступает в качестве семантического стержня. Например: тентек шоқпар жинайды «озорник дубинки собирает»; көтере алмас шоқпарды белге байламас болар «дубинку, которую не в силах поднять, не следует привязывать к поясу» и др.
Мылтық «ружье» – единственное огнестрельное оружие в личном боевом снаряжении эпического героя, если не считать включенного в эпос в более поздние времена тапанша «пистолет».
Мылтық в боевом арсенале эпических героев появилось значительно позже, чем и не могло полностью вытеснить его. По материалам КЭ мы наблюдаем, что мылтық в ряде случаев применялся параллельно с садақ, о чем говорит эпизод поединка Тулегена и Бекежана в эпосе «Қыз Жібек», где последний убивает Тулегена из ружья.
О широком использовании ружья говорит большое число его разновидностей, о которых идет речь почти во всех произведениях КЭ: қара мылтық «ружье кустарного производства» ; берен мылтық «ружье из лучшей стали»; алты қырлы ақ мылтық «шестигранное стальное ружье»; ақ сырық мылтық «ружье из стали с сошкой»; білтелі мылтық «фитильное ружье»; мысық құлақ мылтық «ружье с кошачьими ушками», т.е. Ружье, боёк которого похож на уши кота; күмісті мылтық «ружье с серебряной отделкой»; орама мылтық «ружье в чехле-обвертке»
В других материалах казахского фольклора разновидностей ружья еще больше. Например, обозначения таких типов ружья как: сыйрақты мылтық // айыр мылтық// айыр сыйрақ мылтық «ружье на сошках», түйе мылтық «ружье больших размеров», су мылтық «водяное ружье», сайлы мылтық «нарезное ружье», алтайы тас мылтық «кремневое ружье алтайского изделия», бытыра мылтық «ружье-дробовик», шиіті мылтық «одноствольное ружье на сошках», қос ауыз мылтық «двуствольное ружье», сыр мылтық «полированное ружье», бесатар «винтовка-пятизарядная» и др.
Этимология мылтық «ружье» не совсем ясна. В лексикографических трудах, в частности в «Киргизско-русском словаре» К.К.Юдахина и др., как иноязычное заимствование не отмечается. Однако на почве тюркских языков мылтық не этимологизируется.
Мылтық «ружье», судя по КЭ, состоит из следующих составных частей и принадлежностей: құндақ «ложе», «приклад», оқтық «ствол», білте «фитиль», сүмбі «шомпол», дүмбе «наконечник шомпола», жатын//оқжатар «патронник», «магазинная коробка», жез «гильза», қарауыл «мушка», түп қарауыл «прицел», оқ «пуля», бытыра «дробь», оқшантай «пороховница», «кожаный мешочек, висящий на поясе, где обычно хранят необходимые предметы для ружья: порох, гильзы, пистоны и др., сирақ//сырық «сошка», жез айыр «железная сошка», құлақ или шүріппе «спусковой крючок», пыстан «пистон».
В казахском языке слово мылтық, как и другие наименоваия вооружения, выступает в качестве семантического стержня ряда устойчивых словосочетаний. Например: мылтықтың басылуына – құланның қасынуы «момент совпадения одновременных действий» и др.
Таким образом, исследования языка казахского эпоса могут быть использованы при составлении различных (этимологических, этнолингвистических, двуязычных, историко-сравнительных и др.) словарей, а также в преподавании курса исторической лексикологии казахского языка.