Дальний Восток расположен в устойчиво активной переходно-контактной зоне двух величайших структур Земли, в ходе взаимодействия оказывающих мощные системоформирующие влияния в рамках умеренного, субарктического и арктического природно-климатических поясов. В этом заключается предмет и новизна этой статьи.
По своему воздействию на геосистемы региона одномасштабные процессы и явления выступают как типичные, экстремальные или катастрофические, с указанием их актуальности – как индикаторов геоэкологических рисков [1] (рис. 1).
Рис. 1. Энергетические и динамические соотношения типичных и аномальных процессов организации геосистем (принципиальная схема; составлена автором)
Цель исследования: регионально-фоновая характеристика опасных явлений и процессов, а также их общие и отличительные районные черты в пределах конкретных территорий.
Материалы и методы исследования: результаты тематических маршрутных и полустационарных исследований аномальных процессов и явлений в различных регионах Дальнего Востока являются авторскими, полученными в ходе применения сквозных направлений (методов) изучения комплексной физико-географической оболочки (КФГО), разработанных К.К. Марковым с соавторами – сравнительно-географического, палеогеографического, геофизического, картографического и информационного.
Результаты исследования и их обсуждение приводятся покомпонентно по отдельным регионам – большей частью по авторским материалам, с привлечением только необходимых данных из литературных источников.
Север Дальнего Востока
На районно-локальном уровне среди процессов, термодинамически значимых (относительно наиболее энергонапряженных, приводящих к сравнительно значительному эффекту), в организации и возможном аномальном изменении геосистем российского Севера Дальнего Востока могут выступать [2]: землетрясения, вулканические извержения, крупноглыбистые обвалы массы и грязекаменные потоки, мощные наводнения, «взрывы» активности криогенеза и (или) «малого» гляциогенеза, антропогенная деятельность.
Как показывает анализ всех имеющихся в нашем распоряжении материалов (опубликованных [3–5], фондовых и собственных наблюдений [1]), аномальные процессы и явления на Севере, по сравнению с Югом Дальнего Востока, в организации и аномальном изменении геосистем на естественном фоне в целом играют явно подчиненную роль и отмечаются относительно реже и на более ограниченных площадях. Ниже, в качестве примеров, приводятся отдельные примеры аномальных явлений по отдельным районам Севера.
Остров Врангеля
Современное развитие рельефа острова определяется и контролируется в первую очередь специфическим полярным климатом (направленная континентализация природной обстановки; небольшое количество твердых атмосферных осадков; высокая «ветровая напряженность» зимой, когда снег интенсивно сдувается в море; и т.д.). С этим связано отсутствие современных активных очагов оледенения. Развитие морфогенеза на острове протекает по пути неуклонного вытеснения нивационных процессов постоянно усиливающимися и уже сейчас господствующими процессами криогенеза. Эта тенденция развития рельефа сохранится и в ближайшем будущем.
Чукотка
Чукотка относится к области широкого проявления солифлюкции (рис. 2). Последняя является наиболее активной формой движения (в форме от вязко-текучего до жидкотекучего – соответственно, медленная и быстрая солифлюкция) рыхлого материала на склонах и, вместе с эрозией, по данным 1975 г. Л.А. Жигарева, выступает ведущим рельефообразующим процессом.
Возникают различные натечные формы (полосы, валы, языки оплывания и микротеррасы на склонах, шлейфы у подножий и т.д.). Катастрофические явления связаны, как правило, с процессами протекания быстрой солифлюкции, активизация которой отмечается в периоды выпадения интенсивных атмосферных осадков и быстрого повышения летних температур воздуха, вызывающих скачкообразное протаивание деятельного слоя грунтов без их высыхания, и особенно на склоновых участках со значительными нарушениями или «снятием» растительного покрова. Аномальные скорости быстрой солифлюкции в эти периоды могут достигать 30–50 м/сутки.
Наледеобразование развито широко. На Чукотке зафиксировано около 350 наледей (грунтовых и речных), антропогенно активизирующихся. Некоторые из речных наледей – гигантские (например, в Амгуэмо-Куветском массиве), с объемом льда более 10 млн м3, площадью превышающей десятки км2 и мощностью до 6–7 м. Величина относительной наледности ряда бассейнов стока превышает 2 %. Формирование всех наледей активизируется также в очень холодные и малоснежные зимы.
Рис. 2. Долинный комплекс форм рельефа (снизу вверх): песчано-галечная коса; пойма (около 1 м, в ходе предыдущего весеннего половодья обнажена, частично размыта); 11 н.т. р. Танюрер (6–7 м; уступ, подверженный активному солифлюкционному оплыванию). Снимок сделан в начале августа 1972 г. Фото Б.И. Втюрина
Процессы термоабразии. Размыв береговых уступов на участках, сложенных сильнольдистыми рыхлыми отложениями, сопровождается быстрым их отступанием и значительными прибровочными просадками. Интенсивность термоабразии по всей территории относительно невелика: на севере Чукотки – до 1–2 м/год; в пределах берегов Берингова моря – до 2–3 м/год. В естественных обстановках, по данным 1980 г. Ф.Э. Арэ, термоабразионные берега в основном стабилизирующиеся. В антропогенных же обстановках процессы разрушения этих берегов активизируются с поверхности, вызывая отступание берегов до 4–5 м/год (например, на восточном и западном берегу Колючинской губы – по данным наших наблюдений в 1973 г.). Еще большие скорости следует ожидать в ходе возможного глобального потепления [6].
Термокарстовые явления (округлые западины, котловины и озерные ванны; линейные, линейно-коленчатые и полигональные формы проседания; и другие), являясь типичными для территории Чукотки, экстремального проявления достигают только в редкие аномально теплые и дождливые годы. Картина еще более антропогенно обостряется (например, по нашим наблюдениям в 1972–1973 гг. в р-не п. Канчалан), вызывая локальное разрушение геосистем с возникновением глубоких борозд-рвов (до 1 м) и оврагов (до 2 м).
Верхнее Приколымье
Среди наиболее опасных явлений в районе, проявляющихся на фоне современных природно-климатических условий, выделяются курумообразование с активизацией в условиях усиления общей региональной континентализации, обвалы, осыпи, наводнения, наледи и термокарст.
Курумообразование сейчас, как и в прошлом, протекает активно (особенно выше границы леса). На большей части относительно уплощенных привершинных поверхностей развиты площадные курумы, а на горных склонах широко представлены линейные курумы. Скорости движения линейных курумов (по результатам наших исследований разновозрастных заплывов на деформированных стволах деревьев и нарушений колец роста в спилах искривленных, «ободранных» и сломанных 15–20-летних лиственниц во фронтальных зонах курумов – выполненных в 1973 г. в бортах долины р. Мяунджа и в районах г. Сусуман и п. Ягодный) оцениваются в 0,5–1,5 м/год.
Обвально-осыпные процессы активно протекают в верхнем поясе гор (выше 800–1000 м) и на крутых (более 30–400) незалесенных берегах рек. Среди обвалов преобладают мелкие разновидности, когда обрушиваются обычно десятки-сотни кубометров горных пород (максимальные размеры отдельных глыб на эффузивах среднего и основного состава – до 5–7 м3, а на гранитоидных интрузиях – до 2–3 м3). Активизация обвально-осыпных процессов повышается в зимне-весеннее время и в ходе выпадения ливневых осадков, особенно на «свежих» гарях и лесных вырубках.
Наводнения связаны с быстрыми паводками (продолжительностью до 3 дней), после продолжительных (до 35 часов) и интенсивных (до 2,4 мм/час) атмосферных осадков [2].
Наледеобразование отмечается в руслах рек среднегорья или на их поймах и, крайне редко, на склонах. Чаще это средние наледи (длиной 1–2 км, шириной 200–400 м и с мощностью льда 1–4 м), но встречаются и отдельные крупные [5]. В очень холодные и малоснежные годы процессы наледеобразования резко активизируются.
Термокарст представлен чаще небольшими провальными формами (в диаметре 1–10 м, по глубине до 1–3 м) на поймах и низких надпойменных террасах. На свежих пирогенных и антропогенных участках, а также везде в теплые годы, термокарстовые процессы заметно активизируются, перерабатывая относительно большие площади.
Камчатка
Современное развитие геосистем происходит в условиях активного вулканизма и повышенной сейсмичности на общем фоне взаимодействия противоборствующих континентальных и океанических влияний.
Катастрофические извержения вулканов, сопровождаясь излиянием лав и масштабными выбросами пепла и камней, вызывают разрушение соседних геосистем, а на удалении – существенное нарушение их организации. Они приводят к таянию «насаженных» и соседствующих ледников и деградации последних. Так, извержение вулкана Шивелуч в ноябре 1964 г., по данным Н.А. Шило и В.Н. Виноградова в 1970 г., уничтожило значительную часть области питания ледника Тюшова. Таяние ледников порождает возникновение аномальных грязекаменных потоков, резко преобразующих склоновые поверхности и формирующих громадные подсклоновые шлейфы. Таяние ледников вызывает и катастрофические наводнения по речным долинам, особенно в районах сплошного развития скальных пород, где происходит спрямление речных русел и уничтожение фрагментов пойменных и террасовых комплексов.
Обвалы, оползни и сели – довольно обычные опасные явления для горных районов Камчатки, особенно после сейсмических «встрясок». К одному из самых потенциально опасных районов Камчатки относится Долина Гейзеров. Следы аномальных явлений – повреждение нескольких гейзеров мощным селем, вызванным крайне обильными атмосферными осадками во время тайфуна «Эльза» (октябрь 1981 г.); наличие обвальных форм, связанное с многочисленными неоднократными крупными обвалами (объемом до 0,5–1 км3), что зафиксировано и на аэрофотоснимках 1950–1990 гг. Прошедшая 3 июня 2007 г. «многофазная лавина» (оползень – сель – обвал), по наблюдениям Е.И. Гордеева и И.В. Мелекесцева в 2007 г., резко изменила облик геосистем долины р. Гейзерной.
Воздействие цунами на прибрежные геосистемы Камчатки (особенно вдоль ее восточного побережья) довольно обычное явление с высоким системопреобразующим эффектом [6]. На Тихоокеанском побережье Камчатки при цунами отмечаются волны с максимальным подъемом уровня – свыше 23 м 1 раз в 100–200 лет; 8–23 м 1 раз в 50–100 лет; 3–8 м 1 раз в 20–30 лет; 1–3 м 1 раз в 10 лет (по материалам 1981 г. Н.А. Щетникова).
Общие тенденции
В современных природно-климатических обстановках на большей части Севера Дальнего Востока, на фоне прослеживаемых разнопериодных колебаний в естественных зональных и провинциальных соотношениях тепла и влаги, активность всех природных процессов отмечается все еще в пределах фоновой нормы – преимущественно в рамках типичных и, реже, критических уровней (в крайне редких случаях – кратковременно до кризисных и возвратно до критических). В условиях антропогенного пресса частота их проявления резко возрастает.
Юг Дальнего Востока
Этот регион нами ассоциируется с одной из наиболее активных термогидродинамических ячеек энергетической сетки комплексной физико-географической оболочки [3]. В становлении ландшафтов всего юга Дальнего Востока аномальные факторы, явления и процессы (и естественные, и антропогенные) играли и играют громадную системообразующую роль. В целом аномальные воздействия на геосистемы все больше и больше становятся типичными, т.е. рамки «природных рисков» здесь расширяются.
Опасные явления в целом – следующие. В континентальных районах – аномальные ливни и наводнения; лесные пожары; ураганные ветры; землетрясения; «взрывы» линейной эрозии; осыпе- и курумообразование (рис. 3). В прибрежных зонах – сочетания аномальных ливней с наводнениями и нагонами; землетрясения и цунами; ураганы, сильные шторма и штормовые волнения; наледи, обвалы, оползни, осыпи. На островных территориях – катастрофические ливни и ураганы; землетрясения и цунами; сильные шторма и штормовые нагоны; обвалы, оползни и сели. Многие из этих явлений причинно или опосредовано динамически связаны между собой. Так, в частности, последние, обусловленные особенностями рельефно-субстратной основы, в одних случаях вызваны глубинной эрозией, в других – интенсивной морской абразией, а в-третьих – изменениями климата, изреживанием растительности, интенсификацией склонового и флювиального морфогенеза.
Рис. 3. Розы-диаграммы распределения осыпей и курумов в гольцовом поясе юга Дальнего Востока: 1 – хр. Джугджур; 2 – хр. Ям-Алинь; 3 – Северный Сихотэ-Алинь (бассейн рек Сукпай и Самарга); 4 – Средний Сихотэ-Алинь (бассейн р. Уссури); 5 и 6 – Южный Сихотэ-Алинь (бассейн р. Киевка); 1500 – абсолютные высоты в метрах. Составили А.М. Короткий и Г.П. Скрыльник
Приохотье
Этот регион – зона высокой концентрации и обострения различных опасных процессов (землетрясений, абразии, наводнений, криогенных процессов), что обусловлено:
а) сочетанием разнородных структур и крутосклонностью рельефа в переходной зоне от материка к океану;
б) повышенной сейсмичностью;
в) пространственной контрастностью в относительно неширокой полосе (50–100 км) абсолютных отметок рельефа, уменьшающихся с запада на восток (от 1800–2000 до 50 м – по измерениям В.И. Готванского в 1977 г. и Е.В. Лебедевой в 1995 г.;
г) пространственно-временной изменчивостью и контрастностью биометеоэнергетики ландшафтов.
В условиях долгоживущих разрывных нарушений и повышенной сейсмичности (до 7 баллов 1 раз в 1000 лет) возможны обвалы, вызывающие смещение крупных блоков пород по зонам разломов и возникновение трещин-рвов, а также активизацию других аномальных процессов (оседания склонов, лавин, селей).
Приамурье
На рассматриваемой территории отмечается широкий набор экзогенных аномальных явлений и процессов, но среди них масштабно значимыми (по интенсивности, частоте и площади воздействия на геосистемы) выделяются, прежде всего, наводнения, пожары и комплексы гравитационных и нивально-мерзлотных процессов [3, 7].
Наводнения наибольшей продолжительности отмечаются на нижнем Амуре (3–4 месяца, до 4–6), при максимальной ширине разливов до 10–20 км и более, а также при наибольших высотах наводнений до 6,5–11 м. Наиболее катастрофические наводнения отмечались на р. Амур и на р. Зея – 1872, 1928, 1950, 1953 и 1958 гг. [1].
Пожары – степные и, прежде всего, лесные. По горимости лесов Амурская область занимает ведущее место в России. В основном они имеют антропогенную природу и, в меньшей мере – загораются от сухих гроз. Крупные пожары в последние 200 лет отмечались в горах и на равнинах каждые 10–30 лет (особенно сильные осенью 2001 г. и в мае-июне 2002 г.). На участках прохождения пожаров интенсивные осадки порождают «вспышки» плоскостного смыва и эрозионного расчленения (в частности, оврагообразования).
Лавины – катастрофическое обрушение снежного и ледокаменного материала на безлесных крутых горных склонах, из-за резкого уменьшения его сцепления с подстилающей поверхностью (рис. 4 и 5).
Рис. 4. Лавинный «прочес» лесного пояса; ниже – лавинный конус выноса (хр. Ям-Алинь, истоки р. Селиткан; 1989 г.). Фото автора
Рис. 5. Правый борт долины, «принявший» удар лавины (хр. Ям-Алинь, истоки р. Селиткан; 1989 г.). Фото автора
Мерзлотные процессы. Наиболее опасными мерзлотными явлениями, связанными в целом с процессами промерзания-протаивания, в Приамурье являются наледи, пучение грунтов, термокарст и солифлюкция. Их частота, интенсивность и площади развития в антропогенных обстановках, по сравнению с естественными, резко возрастают – местами больше до порядка.
Наледи (чаще речные и грунтовые) являются сезонными (разрушение льда – с конца апреля; к концу июля наледи стаивают) и обычно достигают небольших (до 10 тыс. м2) и средних (до 100 тыс. м2) размеров. Наиболее часто они возникают в районах средневысотных и низких гор с островным и прерывистым развитием вечной мерзлоты, одновременно с наличием благоприятных климатических обстановок (в малоснежные и суровые зимы после предшествовавшего дождливого летне-осеннего периода) и присутствия неглубоких водоупорных горизонтов. В антропогенных обстановках (из-за производства дорожных выемок, снятия напочвенных покровов и т.д.), по сравнению с естественными обстановками, наледеобразование происходит более активно. Так, в ходе строительства БАМа количество наледей резко возросло (в частности, на участке ст. Ургал – г. Комсомольск-на-Амуре ежегодно отмечается до 70 наледей; по исследованиям В.К. Шевченко, С.А. Замолотчиковой и Т.А. Куриновой в 1989 г.).
Бугры пучения отмечаются широко – в долинах рек и ручьев, в межгорных впадинах и нижних частях склонов. Сезонные образования (диаметром 1–3 м и высотой 0,5–2,0 м) формируются с конца ноября по начало апреля, к концу лета полностью разрушаются. Многолетние бугры пучения (диаметром 3–30 м и высотой 1,5–4,0 м) на побережье заливов Николая, Ульбанского и Тугурского отмечены «группами»; во внутриконтинентальных районах – это «точечные» образования.
Термокарст проявляется в виде различных просадок. На месте единичных бугров пучения возникают западины и воронки, чаще заполненные водой, а на месте скоплений бугров пучения и гидролакколитов – озера (округлые, на побережье Ульбанского залива; реже прямоугольные, на Нимелен-Амгуньском междуречье), площадью от нескольких десятков метров до 1–2 км2 и глубиной 1–2 м.
Солифлюкция наиболее активно проявляется на нижних участках пологих и сильно увлажненных склонов северной экспозиции с близким (0,5–1,0 м) залеганием вечномерзлых пород (например, по бортам Софийской и Конинской впадин, а также в бассейне р. Шевли и на побережье Тугурского залива) – в виде валиков и натечных микротеррас, рытвин по разрывам дернины с площадным излиянием на ее поверхность разжиженного грунта. Скорости смещения грунтов изменяются от 5–80 мм/год (в случае вязкотекучего движения) до десятков метров в год (в случае жидкотекучего движения). Гравитационные и склоновые процессы повышенной интенсивности по территории отмечаются достаточно широко. Наиболее представительными среди опасных гравитационных процессов являются обвальные и, особенно, осыпные. В настоящее время, согласно материалам наших полевых исследований, процессы осыпе- и курумообразования неуклонно усиливаются в связи с начавшейся и направленно возрастающей континентализацией климата и воздействием антропогенных факторов.
Приморье
Спектр аномальных явлений очень широк. В континентальных районах – ливни и наводнения, обвалы, оползни, пожары и эрозия и т.д.; в прибрежных районах – ливни и наводнения, шторма и штормовые нагоны, абразия и цунами, обвалы и оползни.
Гравитационные процессы (рис. 6) активно проявляются в прибрежной зоне Японского моря и оз. Ханка, в горах и на бортах речных долин. Землетрясения эти процессы резко активизируют, по данным наблюдений в 1970–1980 гг. [1].
Рис. 6. Медленно смещающийся оползень в бухте Неми (хр. Северный Сижотэ-Алинь). Фото А.М. Короткого
Рис. 7. Возобновление курума на поверхности древней нагорной террасы после лесного пожара (правобережье р. Оуми, бассейн р. Самарги; 1989 г.). Фото автора
Процессы курумообразования. Согласно нашим данным, сейчас процессы курумо- и осыпеобразования в горах юга Дальнего Востока усиливаются. Это связано с возрастающей континентальностью и с усиливающимся воздействием на лесные ландшафты антропогенных факторов, когда на гарях «возрождаются» древние курумы (рис. 7).
Наледи (грунтовые и речные, с ручьевыми и ложковыми разновидностями) на территории Приморья имеют достаточно широкое распространение. Все они являются преимущественно средними по объему (от 5–10 м3 до 10–50 тыс. м3), по протяженности (до сотен м) и мощности (до 3–5 м); возникают к январю-февралю и практически полностью стаивают к маю (в среднегорье – к июню-июлю). В верховьях рек наблюдаются крутопадающие наледи, совпадающие с осыпными кулуарами.
Процессы в речных долинах приобретают аномальные значения из-за выпадения интенсивных атмосферных осадков. Особенно разрушительны паводки в долинах магистральных рек на участках, где уничтожена пойменная растительность [3].
Аномальные наводнения. Ежегодные крупные наводнения отмечаются в июле – сентябре с приходом глубоких циклонов с запада или тайфунов с юга. Наиболее интенсивные наводнения вызываются длительными дождями. В течение последних десятилетий на реках Приморья было отмечено 18 аномальных наводнений [1]. Среди них было 2 катастрофических (1989 г. – в бассейнах рек Партизанская, Киевка, Малиновка, Большая Уссурка, Уссури; 2000 г. – в бассейне р. Раздольная). Катастрофические наводнения были и на малых реках: р. Кулешовки у г. Спасска-Дальнего и р. Раковки. Наблюдения за ними выполнены совместно с А.М. Коротким в 1989 г. в нижнем течении р. Кривой (притоке р. Киевки), где высота паводка в 5 км от устья составила 4,5–5,4 м над меженью.
Прибрежно-морские процессы – экстремальные и катастрофические, сопровождаются размывом коренных берегов, обвалами, оползнями, оседаниями крупных блоков. Катастрофические процессы, возникающие при моретрясениях – цунами. Наиболее цунамиопасная зона в Приморье – его юго-восточная, центральная и северная части [1]. На берегах Японского моря за последние 2,5 тыс. лет, по историческим данным, зарегистрировано 17 крупных цунами. В ХХ веке отмечено 5 случаев цунами (1.08.1940; 16.10.1964; 5.09.1971; 26.05.1983; 13.07.1993 гг.), вызванных подводными мелко- и глубокофокусными землетрясениями у побережья Японии [1]. Следы воздействия цунами (1983 г. и 1993 г.) на побережье зал. Петра Великого показаны на рис. 8. Кроме того, во время цунами 1993 г. в устье р. Рудной произошёл размыв низкой морской террасы (высота 4 м), пляжа и подводного бара с расширением ее южного эстуария до 200 м с увеличением глубины протоки до 10 м. Здесь в северной части низкой морской террасы были смещены ёмкости для хранения горюче-смазочных материалов (рис. 9). Участки абразионных берегов были полностью «очищены» от мелкозема и средних обломков.
Рис. 8. Следы воздействия цунами (1983 г. и 1993 г.) на побережье зал. Петра Великого. Условные обозначения: 1 – валуны; 2 – галька с песком; 3 – гравий; 4 – песок с гравием; 5 – песок; 6 – почва; 7 – коренные породы. Составили А.М. Короткий и Г.П. Скрыльник
При этом ландшафтопреобразующие эффекты от цунами в мае 1983 и летом 1993 г. превосходили воздействия катастрофических штормов, наблюдавшихся в 1962–1993 гг.
Рис. 9. Следы воздействия цунами в 1993 г. в бухте Рудной (Восточное Приморье). Фото А.М. Короткого
Остров Сахалин
Остров Сахалин находится в области активного взаимодействия суши и океана, в районе распространения резко дифференцированных тектонических движений и слабоустойчивых к денудации горных пород. Возникают массовые движения обломочного материала (например, вблизи м. Ламонон; на полуостровах Крильон, Анива и Шмидта) [1]. Прохождению лавин на Сахалине благоприятствует развитие резко расчлененного (глубиной от 200–500 до 600–800 м) рельефа с преобладанием крутых склонов (30–450). Это выполняется при выпадении большого количества атмосферных осадков (от 400 до 750 мм/год, из которых до 40–45 % – твердые) и метелевый перенос (число дней с метелью от 32 на юге до 65 на севере) снега на собственно лавиноопасные склоны. Влияют на это и громадные площади зарослей бамбука на месте «сведенной» (в период японской оккупации 1905–1945 гг., в южной части острова) древесной растительности. Снегопады «раздавливают» здесь слой глубинной изморози и вызывают смещение снежных масс по «пригнутому бамбуковому слою» в форме осовов. Катастрофические лавины наблюдаются 1 раз в 10 лет.
С точки зрения потенциальной угрозы для народного хозяйства о. Сахалин, по данным А.В. Иванова, следует относить к одной из наиболее лавиноопасных территорий России.
Наледи возникают обычно в малоснежные зимы, как правило, на ручьях и малых горных реках, а также в местах выхода грунтовых вод на склонах. Их площади не более 0,05–0,2 км2, а мощность льда – до 1,5 м. В антропогенных обстановках наледные процессы нередко переходят в разряд аномальных явлений.
Сели. Объёмы селевых выносов на Сахалине, по исследованиям Г.В. Полунина в 1983–1989 гг., достигают нескольких десятков тысяч кубических метров. Интенсивные и продолжительные летне-осенние дожди способствуют частой повторяемости прохождения селей. К наиболее селеопасным районам относятся участки Южно-Прибрежной горной цепи и Охотоморский район.
Наводнения. Возникновению наводнений способствуют небольшой врез и аккумуляция в руслах равнинных рек, когда небольшое повышение уровня вызывает затопление пойм. Подъем уровня во время катастрофических паводков (1951, 1957 и 1959 гг.) на реках Сахалина составлял в среднем 3–4 м.
Эоловые процессы. Интенсивный ветровой перенос и дефляция песка наблюдается на северо-западе острова (развеваются бугристые пески, сливающиеся в гряды и дюны высотой до 15 м и протяженностью 15–90 м). Дюны передвигаются в северо-западном направлении со скоростью около 2 м, в год [3].
Прибрежно-морские процессы. Особенно значительна активность абразионных процессов отмечается в пределах западно-сахалинского побережья. Скорость смещения берега в отдельных районах за 40 лет составляла от 0,7 до 1,5 м/год. Морские наводнения и штормовые нагоны, обусловленные прохождением глубоких циклонов и тайфунов, сильно трансформируют береговые геосистемы. Особую опасность они представляют для районов обширных мелководий, где величины штормовых нагонов достигают 3–3,5 м.
Цунами – отмечаются дифференцировано, по частоте встречаемости (1 раз в 3–10 лет) и высоте прихода волн вдоль всего побережья. Наибольшей цунамиопасностью с максимальной высотой волны в 2,5–3,0 м (по данным М.Г. Диденко и А.А. Куркина) отличаются юго-западные участки южной части острова. Тихоокеанское же побережье Сахалина, несмотря на свою открытость, принимает волны не более 1,5 м.
Курильские острова
Среди катастрофических экзогенных процессов на Курильских островах выделяются обвалы и оползни на склонах, селевые и лахаровые процессы в речных долинах, вблизи вулканов (рис. 10), в пределах денудационно-тектоногенных хребтов, а также абразия коренных берегов и размыв аккумулятивных форм. Штормовые нагоны характерны только для открытых участков преимущественно Тихоокеанского побережья Курил и могут достигать по высоте 2–4 м [1, 3]. Охотоморское побережье Курил отличается малой цунамиопасностью из-за редких землетрясений под Охотоморской впадиной. Сюда приходят через проливы только относительно ослабленные (высотой всего до 1–3 м) волны цунами с востока. Тихоокеанское же побережье Курильских островов является ареной не только частых, но и катастрофических воздействий цунами. Так, здесь отмечаются волны с различным максимальным подъемом уровня – свыше 23 м 1 раз в 100–200 лет; 8–23 м 1 раз в 50–100 лет; 3–8 м 1 раз в 20–30 лет; 1–3 м 1 раз в 10 лет (по данным С.Л. Соловьева и Ч.Н. Го за 1974 г.).
Рис. 10. Вулкан Тятя (абсолютная высота 1822 м; вид с юга). На переднем плане – аллювиально-лахаровая равнина, покрытая зарослями «курильского» бамбука. Фото Г.И. Худякова
Воздействия цунами на геосистемы, в течение исторического времени и прошлых эпох, прослежены методами дендрохронологии (по данным В.В. Иванова и К.В. Симонова) и спорово-пыльцевого и радиоуглеродного анализов (по материалам Т.А. Гребенниковой, Н.Г. Разжигаевой и Л.А. Ганзей).
Общерегиональные опасные явления на юге Дальнего Востока
Среди опасных явлений выделяются «речные перестройки». Они вызывают и поддерживают длительное развитие аномальных ландшафтопреобразующих процессов.
Заключение
Неустойчивыми территориями являются побережье Японского и Охотского морей, Камчатка, вершинный пояс гор, глубоко врезанные и крутосклонные речные долины материковой суши и островные территории. В условиях наметившегося усиления похолодания [8] и континентализации с увеличением природных контрастов на юге Дальнего Востока проявляется экстремализация природных процессов [1].
Пороговые (граничные) уровни аномальных процессов на всех этапах естественного развития геосистем в целом тем выше от типичных и в межзональном плане дальше удалены друг от друга – более контрастны, чем больше по величине фоновые характеристики конкретной природной зоны. Тематические наблюдения автора показывают, что в антропогенных обстановках аномальные процессы (например, термокарстовые процессы после сведения лесной растительности и кустарничково-мохового покрова, оказывающей охлаждающее влияние на почво-грунты) резко активизируются и становятся в эти моменты типичными для трансформируемых геосистем. Таким образом, в антропогенных обстановках пороговые уровни аномальных процессов заметно снижаются, сближаясь с уровнями типичных, что повышает вероятность геоэкологических рисков.
Представленные результаты, полученные большей частью по авторским материалам, с привлечением только необходимых данных из литературных источников, могут быть востребованы при выборе стратегии рационального природопользования во всех рассмотренных районах, где оно должно быть всесторонне «щадящим», учитывающим существующие риски и определяемые ими экологические ограничения.