Scientific journal
Advances in current natural sciences
ISSN 1681-7494
"Перечень" ВАК
ИФ РИНЦ = 0,775

EVOLUTION OF LANDSCAPE-CLIMATIC CHANGES ON THE SOUTH SAKHALIN IN THE ATLANTIC PERIOD OF HOLOCENE

Mikishin Yu.A. 1
1 Far East Geological Institute Far Eastern Branch RAS
Atlantic Period of Holocene in the south part of Sakhalin Island counted at least 12 short-period landscape and climatic changes, grouped into three epoch. The Early, «Vavayskaya» epoch lasted from 8,000 yr.BP / 8,800 Cal.yr.BP up to 6,000yr.BP / 6,800 Cal.yr.BP and had the warmest and driest climate. The vegetation cover was dominated by multi-species cool temperate broadleaved forests dominated by oak and walnut. Middle of the epoch, about 7,100–6,800 yr.BP / 7,900–7,700 Cal.yr.BP marked by the cold episode «Kluchy», which caused the development of fir/spruce forests with the participation of broadleaved species. The Middle, «Susuyskaya» epoch (6,000–5,000 yr.BP / 6,900–5,700 Cal.yr.BP was characterized, in general, by a colder and wetter climate. It included 6 landscape and climatic changes: «Rohre» (6,000–5,900 yr.BP / 6,900–6,700 Cal.yr.BP, with a warmer and drier climate than modern and mixed forest in the vegetation; «Yuzhanka» (5,900–5,600 Cal.yr.BP / 6,700–6,400 Cal.yr.BP, warmer and more humid than the previous one, with fir/spruce forests and broadleaved trees; «Cheremshanka» (5,600–5,450 Cal.yr.BP / 6,400–6,300 Cal.yr.BP, warmer and drier than the previous episode, but cooler than the «Vavayskaya» epoch, with mixed forests; «Vladimirovka» (5,450–5,300 yr.BP / 6,300–6,100 Cal.yr.BP, with conditions similar to modern ones, with mixed forests and fir/spruce taiga in the middle of the episode; «Penzenskyi-2» (5,300–5,200 yr.BP / 6,100–6,000 Cal.yr.BP, warmer and drier than modern, with cool temperate broadleaved forests; «Novikovo» (5,200–5,000 yr.BP / 6,000–5,700 Cal.yr.BP with a climate close to the modern one, and spruce/fir taiga. The late, «Mereyskaya» epoch, developed for about 500 years at the end of the Atlantic Period. It was distinguished by a warmer and drier climate than the modern one, but it was inferior to the conditions of the «Vavayskaya» epoch. It contained warm episodes «Penzenskyi-3» (5,000–4,800 yr.BP / 5,700–5,500 Cal.yr.BP) and «Penzenskyi-1» (4,700–4,600 yr.BP / 5,400–5,300 Cal.yr.BP), with mixed forests, separated by the cold and humid event «Nevzrachnyi» (4,800–4,700 yr.BP / 5,500–5,400 Cal.yr.BP) with fir-spruce taiga.
Holocene
landscape-climatic changes
pollen assemblage
radiocarbon dating
paleovegetation
paleoclimate
1. Khotinsky N.A. Radiocarbon chronology and correlation of natural and anthropogenic boundaries of the Holocene // Novy`e danny`e po geoxronologii chetvertichnogo perioda. K XII kongressu INKVA (Kanada, 1987 g.). M.: Nauka, 1987. P. 39–45 (in Russian).
2. Reimer P.J., Bard E., Bayliss A., Beck J.W., Blackwell P.J., Ramsey C.B., Buck C.E., Cheng H., Edwards R.L., Friedrich M., Grootes P.M., Guilderson T.P., Haflidason H., Hajdas I., Hatté C., Heaton T.J., Hoffmann D.L., Hogg A.G., Hughen K.A., Kaiser K.F., Kromer B., Manning S.W., Niu M., Reimer R.W., Richards D.A., Scott E.M., Southon J.R., Staff R.A., Turney C.S.M., Plicht J. IntCal 13 and Marine 13 radiocarbon age calibration curves 0–50,000 years calBP. Radiocarbon. Vol. 55 (4). 2013. P 1869–1887. DOI: 10.2458/azu_js_rc.16947.
3. Mikishin Yu.A. The natural evolution in the south-eastern part of Sakhalin Island in Holocene. Vladivostok: Izd-vo Dal’nevost. un-ta, 1996. 130 p. (in Russian).
4. Mikishin Yu.A., Gvozdeva I.G. Landscape-climatic changes in the south Sakhalin Island in the Middle-Late Atlantic epoch of the Holocene // Uspehi sovremennogo estestvoznanija. 2017. No 12. P. 207–214. DOI: 10.17513/use.36630 (in Russian).
5. Mikishin Yu.A., Gvozdeva I.G. Traces of cooling in the southern Sakhalin in the Late-Glacial and Atlantic Period of Holocene // Uspehi sovremennogo estestvoznanija. 2018. No. 3. P. 107–116. DOI: 10.17513/use.36711 (in Russian).
6. Gvozdeva I.G., Mikishin Yu.A. Stratigraphy and paleogeography of Holocene in the south-west Sakhalin Island // Estestv. i tehn. nauki. 2008. No. 3. P. 177–183 (in Russian).
7. Mikishin Yu.A. Late Atlantic transgression of the Sea of Okhotsk on the coast of southeastern Sakhalin. // Beregovye issledovanija v Tihookeanskoj Rossii: sbornik nauchnyh statej / pod nauch. red. P.F. Brovko. Vladivostok: Izd-vo Dal’nevost. federal’nogo un-ta, 2020. P. 31–143. DOI: 10.24866/744-4825-7/131-143 (in Russian).
8. Borisova O.K. Landscape and Climatе Change in Holocene // Izv. RAN. Ser. geogr. 2014. No. 2. P. 5–20 (in Russian).
9. Wang S., Ge Q., Wang F., Wen X., Huang J. Abrupt climate changes of Holocene. Chinese Geographical Science, 2013. Vol. 23. Iss. 1. P. 1–12.
10. Weninger B., Clare L., Gerritsen F., Horejs B., Kraub R., Linstädter J., Özbal R., Rohling E. J. Neolithisation of the Aegean and Southeast Europe during the 6600–6000 calBC period of Rapid Climate Change. Documenta Praehistorica 41 (XLI). 2014. P. 1–31. DOI: 10.4312/dp.41.1.
11. Blyakharchuk T.A. Post-glacial dynamics of the vegetation cover of the West Siberian Plain and Altai-Sayan mountainous region (according to spore-pollen analysis of bog and lacustrine deposits): avtoref. dis. … dokt. biol. nauk. Tomsk, 2010. 43 p. (in Russian).
12. Belyanin P.S., Anderson P.M., Belyanina N.I., Lozhkin A.V., Arslanov Kh.A., Maximov F.E., Gornov D.A. Vegetation Changes in the South of the Russian Far East in the Middle and Late Holocene // Izv. RAN. Ser. geogr. 2019. No. 2. P. 69–84. DOI: 10.31857/S2587-55662019269-84 (in Russian).
13. Bazarova V.B., Mokhova L.M., Klimin M.A., Kopoteva T.A. Vegetation development and correlation of Holocene events in the Amur basin, NE Eurasia. Quaternary International. 2011. Vol. 237. P. 83–92. DOI: 10.1016/j.quaint.2011.01.011.
14. Igarashi Y. Holocene vegetation and climate on Hokkaido Island, northern Japan. Quaternary International. 2013. Vol. 290–291. P. 139–150. DOI: 10.1016/j.quiant.2012.09.030.
15. Razjigaeva N.G., Ganzey L.A., Grebennikova T.A., Belyanina N.I., Mokhova L.M., Arslanov K.A., Chernov S.B. Holocene Climatic Changes and Vegetation Development in the Kuril Islands. Quaternary International. 2013. Vol. 290–291. P. 126–138. DOI: 10.1016/j.quant.2012.06.034.

Атлантический период, согласно периодизации голоцена для северной Евразии [1], имеет возрастные рамки 8000 и 4600 радиоуглеродных лет назад (л.н.). Приведение к астрономическому возрасту [2] определяет их в среднем в 8800 и 5300 календарных лет назад (к.л.н.). На юге Сахалина для этого интервала времени были выявлены три экспансии широколиственных лесов, развивавшиеся в более теплых, нежели современные, климатических условиях, а также две – мелколиственных и темнохвойных формаций, сменявших их во время похолоданий [3]. Вторая, позднеатлантическая экспансия распространения широколиственных лесов сопоставлялась с оптимумом голоцена. Дальнейшие исследования новейших отложений южной части острова, проведенные в течение 2000–2020 гг., позволили существенно дополнить картину ландшафтно-климатических изменений, происходивших в атлантическом периоде голоцена, и пересмотреть время наступления его оптимальной фазы.

Цель исследования: восстановить эволюцию ландшафтно-климатических изменений на юге Сахалине в атлантическом периоде голоцена.

Материалы и методы исследования

Для восстановления эволюции ландшафтно-климатических изменений была использована палинологическая характеристика 85 образцов разнофациальных отложений из 17 разрезов, датированных радиоуглеродным анализом (рис. 1). Радиоуглеродный возраст отложений (таблица) определялся в лабораториях палеоклиматологии кайнозоя Института геологии и минералогии СО РАН (20 дат, индекс СОАН), физического факультета Дальневосточного государственного, ныне федерального, университета (7 дат, индекс ДВГУ), физического факультета Уральского пединститута (3 даты, индекс УПИ), геохимии изотопов и геохронологии ГИН РАН (2 даты, индекс ГИН), Института наук о Земле СПбГУ (1 дата, индекс ЛУ).

mikihin1.tif

Рис. 1. Изученные разрезы южного Сахалина с отложениями атлантического периода голоцена: 1 – «Вавайский-I», 2 – «Вавайский-II», 3 – «Новиково», 4 – «Южное», 5 – «Невзрачный-I», 6 – «Стародубское» [3], 7 – «Рорэ» [4], 8 «Сусуя-Ключи», 9 – «Сусуя-Дальнее», 10 – «Сусуя-Владимировка» [5], 11 – «Пензенский-I», 12 – «Пензенский-II», 13 – «Пензенский-III» [6], 14 – «Мануй», 15 – «Мерея-I», 16 – «Мерея-II» [7], 17 – «Перепутье»

Радиоуглеродные датировки отложений, накапливавшихся на юге Сахалина в атлантическом периоде голоцена

п/п

Разрез,

координаты

Лабораторный №

Глубина отбора, см

Материал

Возраст образца

радиоуглеродный (л.н.)

календарный, (к.л.н.)*

1

2

3

4

5

6

7

1

«Мерея-2»

46 °37'38.0"с.ш.,

142 °53'51.9"в.д.

(Микишин, 2020)

СОАН-4704

240–250

раковины Crassostrea gigas

4645 ± 70

4845

2

«Перепутье»

46 °17'28.1"с.ш.,

141 °33'50.5"в.д.

ЛУ-8628

145–153

торф

4600 ± 80

5278 ± 160

3

«Пензенский-I»

47 °54'27.0"с.ш.,

142 °09'18.1"в.д.

(Микишин, Гвоздева,

Орлова, 2009)

ГИН-7910

228–231

торф

4730 ± 40

5461 ± 100

4

«Невзрачный-I»

46 °25'11.3"с.ш.,

143 °33'46.9"в.д.

(Микишин,

Гвоздева, 1996)

ДВГУ-128

110–120

древесина

4750 ± 100

5467 ± 111

5

«Пензенский-II»

47 °54'27.0"с.ш.,

142 °09'18.1"в.д.

(Микишин, Гвоздева, Орлова, 2009)

СОАН-5746

230–235

торф

4810 ± 80

5517 ± 99

6

«Мерея-1»

46 °38'31.9"с.ш.,

142 °54'16.7"в.д.

(Микишин, 2020)

СОАН-4376

210–220

раковины Crassostrea gigas

5160 ± 110

5555

7

«Вавайский-I»

46 °34'48.5"с.ш.,

143 °16'09.5"в.д.

(Микишин,

Гвоздева, 1996)

ДВГУ-134

350

торф

4858 ± 239

5572 ± 286

8

«Пензенский-I»

(Микишин, Гвоздева, Орлова, 2009)

УПИ-б/н

250–253

торф

4913 ± 48

5659 ± 45

9

«Пензенский-III»

47 °54'15.4"с.ш.,

142 °09'10.5"в.д.

(Гвоздева,

Микишин, 2008)

СОАН-5397

182–187

торф

4965 ± 45

5699 ± 51

10

«Новиково»

46 °21'41.3"с.ш.,

143 °21'19.7"в.д.

(Микишин,

Гвоздева, 1996)

УПИ-812

235–240

древесина

5109 ± 41

5842 ± 65

11

«Пензенский-II»

(Микишин, Гвоздева, Орлова, 2009)

СОАН-5747

250–255

торф

5290 ± 80

6082 ± 99

12

СОАН-5748

270–275

торф

5325 ± 90

6112 ± 106

13

«Сусуя-Дальнее»

46 °58'19.4"с.ш.,

142 °42'58.5"в.д.

(Микишин,

Гвоздева, 2018)

СОАН-6158

700–730

древесина

5375 ± 80

6150 ± 106

14

«Сусуя-Владимировка»

46 °57'07.8"с.ш.,

142 °41'38.2"в.д.

(Микишин,

Гвоздева, 2018)

СОАН-6161

210

древесина

5395 ± 85

6161 ± 109

Окончание таблицы

1

2

3

4

5

6

7

15

«Стародубское»

47 °23'06.2"с.ш.,

142 °52'14.2"в.д.

(Микишин, Гвоздева, 1996)

ДВГУ-156

280–300

древесина

5400 ± 340

6186 ± 379

16

«Вавайский-II»

46 °34'47.3"с.ш.,

143 °16'11.2"в.д.

(Микишин,

Гвоздева, 1996)

ДВГУ-207

230–232

торф

5400 ± 440

6190 ± 490

17

«Сусуя-Владимировка»

СОАН-6160

250

древесина

5455 ± 50

6256 ± 40

18

«Пензенский-I»

ГИН-7909

297–300

торф

5550 ± 40

6352 ± 38

19

«Пензенский-II»

СОАН-5391

300

корень травы

5625 ± 90

6431 ± 95

20

«Пензенский-III»

СОАН-5396

210–240

древесина

5630 ± 100

6441 ± 106

21

«Мануй»

47 °23'06.2"с.ш.,

142 °52'14.2"в.д.

(Микишин, 2020)

СОАН-4377

350

раковины Crassostrea gigas

6050 ± 70

6465

22

«ЮжноеI»

46 °15'26.1"с.ш.,

143 °24'34.0"в.д.

(Микишин,

Гвоздева, 1996)

УПИ-810

134–150

торф

5942 ± 47

6778 ± 64

23

«Рорэ»

47 °23'05.1"с.ш.,

142 °52'17.7"в.д.

(Микишин,

Гвоздева, 2017)

СОАН-6979

202–208

торф

5970 ± 110

6824 ± 135

24

«Сусуя-Владимировка»

СОАН-6159

300

древесина

6010 ± 110

6879 ± 141

25

«Вавайский-II»

ДВГУ-206

268–270

торф

6250 ± 630

7049 ± 638

26

ДВГУ-205

300–302

торф

6340 ± 580

7145 ± 589

27

«Рорэ»

СОАН-6978

240–250

торф

6390 ± 95

7312 ± 93

28

«Пензенский-III»

СОАН-5395

265–270

торф

6510 ± 90

7417 ± 83

29

«Рорэ»

СОАН-6977

290–298

торф

6670 ± 105

7550 ± 80

30

«Сусуя-Ключи»

47 °03'40.1"с.ш.,

142 °41'04.1"в.д.

(Микишин,

Гвоздева, 2018)

СОАН-6163

137–144

торф

6980 ± 100

7817 ± 98

31

«Пензенский-III»

СОАН-6165

285–290

торф

7150 ± 160

7983 ± 164

32

«Вавайский-II»

ДВГУ-204

348–350

торф

7250 ± 623

8188 ± 656

33

«Пензенский-III»

СОАН-5394

315–320

Торф

8250 ± 75

9243 ± 121

Примечание. *Калибровка радиоуглеродных датировок выполнена в программе quickcal 2007 ver.1.5 (http://www.calpal-online.de) и «Marine04» (Hughen et al., 2004) – для морских образцов.

Результаты исследования и их обсуждение

Анализ спорово-пыльцевых спектров, размещенных в хронологическом порядке, выявил 12 короткопериодичных ландшафтно-климатических изменений, происходивших в атлантическом периоде голоцена (рис. 2). Палеоклиматические особенности изменений позволяют сгруппировать их в три наиболее продолжительные палеогеографические эпохи: «Вавайскую», «Сусуйскую» и «Мерейскую». Ранняя, «Вавайская», эпоха отличалась наиболее теплым климатом в голоцене, продолжавшимся около 2000 лет в течение ранней и средней фаз атлантического периода. Начало эпохи приурочено к атлантическому периоду, поэтому самая древняя радиоуглеродная дата около 8250 л.н. / 9240 к.л.н. (таблица), полученная для него, явно искажена, поскольку указывает на бореальный период голоцена. Ее действительный возраст, скорее всего, не превышает 8000 л.н. / 8800 к.л.н. «Вавайская» эпоха отвечает расцвету многопородных широколиственных лесов с преобладанием дуба и ореха (Juglans), в меньшей степени ильма, достигавших максимального распространения на территории южного Сахалина. В спорово-пыльцевых комплексах (СПК) «Va-1» и «Va-2» отмечается наибольшее для голоценовых отложений содержание пыльцы теплолюбивых широколиственных пород (рис. 2). В среднем оно составляет 45–52 %, что в 4 раза больше, чем в субфоссильном СПК, развитом на юге острова среди пихтово-еловых лесов с участием широколиственных пород. При этом почти в 60 % случаев ее количество превышает 50 %, достигая максимальных значений в 60–63 %. Среди нее преобладает дуб (до 42 %), реже встречаются орех (Juglans, до 39 %) и ильм (до 16 %). Пыльца остальных 14 таксонов (Tilia, Corylus, Fraxinus, Carpinus, Phellodendron, Aralia, Araliaceae, Viburnum, Vitis, Acer, Syringa, Celastraceae, Fagus, Castanea) встречается в количестве не более 1–1,5 %, и чаще всего – 0,2–0,4 %. Второе место – у мелколиственных деревьев (30–34 %), среди которых пыльца берез встречается в 2–5 и более раз чаще, чем ольхи и ивы. Присутствие пыльцы влаголюбивых темнохвойных пород ели и пихты в среднем в 3–5 раз меньше, чем в субфоссильном комплексе. Состав комплексов отражает растительность, существовавшую в условиях значительно теплее современных и с меньшей влажностью климата, благоприятных для произрастания широколиственных лесов. «Вавайская» эпоха разделена на раннюю и позднюю стадии холодным и влажным эпизодом «Ключи», проявившимся около 7100–6800 л.н. / 7900–7700 к.л.н. Он имел климатические параметры, близкие к современным условиям, и вызвал распространение елово-пихтовых лесов с участием широколиственных пород (рис. 2, СПК «Va-2»). Этот холодный эпизод, возможно, был не первым, прерывавшим теплые климатические условия эпохи. Следов более раннего (возможно, максимального в голоцене) похолодания, известного как «климатическое событие 8.2 к.л.н.» [8, 9], не обнаружено. Причиной этому, скорее всего, послужила низкая влажность климата, препятствовавшая торфонакоплению. Не исключено, что оно не успело оставить свой след из-за кратковременности и разделения потеплением на два холодных эпизода [10]. Окончание «Вавайской» эпохи ознаменовано наступлением глобального позднеатлантического похолодания, около 6000 л.н. / 6900 к.л.н. Средняя, «Сусуйская», эпоха развивалась 1200 лет, охватив большую часть поздней фазы атлантического периода голоцена (6000–5000 л.н. / 6900–5700 к.л.н.). Характеризовалась, в целом, более холодным и влажным климатом и, по-видимому, совпадала с этапом быстрых (или резких) климатических изменений 6–5 тыс. л.н. голоцена [8]. В ее составе удалось проследить 6 ландшафтно-климатических изменений. Наиболее раннее из них, эпизод «Рорэ», продолжалось около 200 лет (6000–5900 л.н. / 6900–6700 к.л.н.). Его условия были лишь немного теплее и суше современных. В растительности распространялись смешанные леса с преобладанием берез, участием широколиственных (среднее содержание пыльцы 15 %) и темнохвойных (13 %) пород (рис. 2, СПК «Su-1»). Второй, тоже холодный, эпизод «Южанка» около 5900–5600 л.н. / 6700–6400 к.л.н., продолжался дольше – 300 лет. Имел климатические условия несколько теплее и влажнее предыдущих, обусловившие появление пихтово-еловых лесов (52 %) с большим участием широколиственных деревьев (19 %), чем в современной растительности (СПК «Su-2»). Во время менее продолжительного эпизода «Черемшанка», около 5600–5450 л.н. / 6400–6300 к.л.н., климат стал существенно теплее и суше, но прохладнее, чем во время «Вавайской» эпохи. Он привел к развитию смешанных лесов с преобладанием мелколиственных (52 %) и широколиственных (31 %), реже – темнохвойных пород (рис. 2, СПК «Su-3»). Вторая половина «Сусуйской» эпохи характеризовалась двумя эпизодами более холодного и влажного климата, разделенными резким потеплением. Эпизод «Владимировка», развивавшийся около 5450–5300 л.н. / 6300–6100 к.л.н., имел температурный фон, близкий к современному, и переменчивую влажность [5]. Начало эпизода и его окончание были несколько суше, что определило развитие смешанных лесов с преобладанием берез, присутствием темнохвойных и широколиственных пород. Середина события имела повышенную влажность, вызвавшую первенство пихтово-еловых лесов (рис. 2, СПК «Su-4»). Близкая картина изменения влажности климата происходила и в более продолжительном эпизоде «Новиково», около 5200–5000 л.н. / 6000–5700 к.л.н. Елово-пихтовая тайга с участием широколиственных деревьев также преобладала в его середине, но смешанные леса в начальную и конечную фазы события играли в растительности меньшую роль (рис. 2, СПК «Su-6»). Кратковременный теплый эпизод «Пензенский-2» (5300–5200 л.н. /6100–6000 к.л.н.), разделяющий похолодания, по термическим условиям был близок к «Вавайской» эпохе, имея при этом большую влажность. Резкое потепление привело к вспышке распространения многопородных широколиственных лесов с преобладанием дуба, меньшей ролью ильма и ореха (СПК «Su-5»). Содержание широколиственных деревьев в спорово-пыльцевых спектрах составило 36–59 %, разнообразие – 9 таксонов.

mikihin2.tif

Рис. 2. Спорово-пыльцевая диаграмма датированных отложений атлантического периода голоцена южной части о. Сахалин

Пыльца: 1 – темнохвойных пород, 2 – мелколиственных пород, 3 – фригидных кустарников, 4 – широколиственных пород, 5 – трав и кустарничков. 6 – споры, 7 – содержание пыльцы и спор менее 1 %, 8 – участие таксонов не подсчитано из-за малого числа микрофоссилий. Литология: 9 – галька, 10 – гравий, 11 – песок, 12 – алеврит, 13 – глина, 14 – скопление раковин устрицы тихоокеанской, 15 – торф средне- и слаборазложившийся, 16 – торф сильно разложившийся. 17 – стволы деревьев, 18 – обломки веток деревьев, 19 – листья деревьев, стебли трав и мхов

Поздняя, «Мерейская», эпоха имела наименьшую – около 500 лет – продолжительность в конце атлантического периода (5000–4600 л.н. / 5800–5300 к.л.н.). Отличалась, в целом, преобладанием более теплого и сухого, чем современный на юге Сахалина, климата. Последний был отмечен двумя эпизодами: «Пензенский-3», около 5000–4800 л.н. / 5700–5500 к.л.н., и «Пензенский-1», около 4700–4600 л.н. / 5400–5300 к.л.н. По термическому режиму они уступали «Вавайской» эпохе и были ближе к условиям эпизода «Черемшанка». В отличие от него, они имели большую влажность, которая усиливалась в начале и конце события. Растительность во время обоих эпизодов составляли смешанные леса с почти равным участием широколиственных (33–37 %) и мелколиственных (36–39 %) деревьев, а также с подчиненной ролью темнохвойных пород (рис. 2, СПК Me-1, Me-3). Теплые эпизоды разделялись холодным эпизодом «Невзрачный» (4800–4700 л.н. / 5500–5400 к.л.н.), имевшим теплообеспеченность, близкую к современной, и более высокую влажность климата. Последняя вызвала максимальное в атлантическом периоде распространение пихтово-еловых лесов (85 %) с присутствием широколиственных деревьев (рис. 2, СПК Me-2).

Заключение

Проведенный детальный анализ ландшафтно-климатических изменений показал, что оптимальное соотношение теплообеспеченности и увлажненности климата, которое принято называть оптимумом голоцена, на юге Сахалина отмечалось в течение ранней и средней фазы атлантического периода, с 8000 л.н. / 8800 к.л.н. до 6000 л.н. / 6900 к.л.н. В течение этого довольно длительного времени (за исключением коротких холодных эпизодов общей продолжительностью около 400 лет) многопородные широколиственные леса преобладали в растительности юга острова. Во многих других частях Евразии оптимум голоцена чаще сопоставляется с поздней фазой атлантического периода [8, 11, 12]. На сопредельной территории материка, в Нижнем Приамурье, оптимум голоцена также приходится на этот же хронологический интервал [13]. На соседнем с Сахалином о. Хоккайдо в то же время атлантического периода (6000 л.н.) с лежащего южнее о. Хонсю происходила миграция теплолюбивого бука (Fagus crenata) [14]. Для Курильских островов допускаются более раннее начало оптимума (около 6600 л.н.), совпадающее со второй половиной «Вавайской» эпохи, и окончание его в позднюю фазу периода [15]. На юге Сахалина позднеатлантическое время в целом заметно уступало по теплообеспеченности ранней и средней фазам периода. Даже наиболее теплый, заключительный его отрезок продолжительностью около 500 лет был прохладнее.