Нарушения психики в форме неврозов представляют собой промежуточное состояние между психическим здоровьем и болезнью. Наиболее часто неврозы, возникают в результате неспособности человека адаптироваться к тем или иным условиям жизни или работы. Тревожность рассматривается как «осевой симптом» невроза. Поэтому исследование уровня тревожности, как одного из информативных компонентов психосоматического здоровья, является актуальным в оценке общего адаптационного синдрома у подрастающего поколения [1, 3].
Цель работы - исследование уровня тревожности у студентов психолого-педагогического факультета Астраханского государственного университета в динамике учебного процесса в сопоставлении с медико-психологическими исследованиями учащихся школ, студентов и преподавателей Астраханской государственной медицинской академии (АГМА).
Материалы и методы исследования
1. Нами обследованы 3 группы студентов 17-22 лет 1, 3 и 4 курсов обучения, в их числе 38 женщин и 6 мужчин (всего 44 человека) с помощью двух методик: «Исследование тревожности по шкале, разработанной по принципу «шкалы социально-ситуационной тревоги» О. Кондаша» и «Тест на исследование тревожности (опросник Спилбергера)». Оценивали, соответственно, школьную, самооценочную, межличностную, общую тревожность и уровень развития ситуационной и личностной тревожности в баллах.
2. Сравнительные медико-психологические исследования подрастающего поколения и преподавателей изучены по данным результатов научных работ молодых учёных АГМА в 2011 г. [2].
Результаты исследования и их обсуждение
По шкале О. Кондаша школьная, самооценочная, межличностная, общая тревожность студентов - гуманитариев составила, соответственно, 17,5; 14,3; 16,4; 49,5 баллов на первом курсе, 13,9; 15,5; 16,3; 45,8 - на третьем и 13,7; 11; 13,4; 38 - на четвёртом. Внутри групп выявляется разброс оценок в сторону высокой, средней и низкой степени тревожности с преобладанием высокой у студентов первого курса и преобладанием средней и низкой - у студентов 4 курса. То есть, к четвёртому курсу отмечена тенденция к некоторому снижению всех видов тревожности, что свидетельствует о проявлении механизмов социально-ситуационной адаптации, хотя и не в полной мере.
Согласно опроснику Спилберга, низкий, средний и высокий уровни развития ситуационной тревожности у студентов первого курса составили, соответственно, 29,4; 52,9 и 17,6%, на третьем курсе, соответственно, 61,1; 33,3 и 5,5%, а на четвёртом - 22,2; 77,8 и 0%. Уровни развития личностной тревожности составили на первом курсе, соответственно, 17,6;, 52,9 и 29,4%, на третьем - 11,1; 77,8 и 11,1%, а на четвёртом - 0, 100% и 0.
Полученные показатели также свидетельствуют о некотором снижении доли высокого уровня тревожности и преобладании среднего и низкого уровней тревожности к третьему и пятому курсам, что является отражением развивающихся в период обучения механизмов адаптации. В тоже время проблема адаптации лиц молодого возраста к условиям интеллектуальной деятельности, проходящей на фоне выраженных психоэмоциональных нагрузок, дефицита времени, а в ряде случаев - несоблюдения режима труда и отдыха исследована И.Н. Руденко на кафедре нервных болезней с курсом медицинской генетики АГМА на модели нарушения сна у 50 студентов-медиков. Использованы: тест Спилберга на личностную и реактивную тревожность, Бека на депрессию, опросник для диагностики астении К.М. Вейна и анкеты оценки сна и выявления факторов риска инсомий. Нарушения сна в виде пресомий, постсомий и парасомий выявлены у 16 (32%) студентов, что, в свою очередь, отражает проявление феномена тревожности и механизмов дезадаптации у трети обследованных.
Возрастание удельного веса средних показателей различных видов и уровней тревожности, несомненно, обусловлено ориентировочным рефлексом - сложной реакцией животных и человека на новизну стимула, названной И.П. Павловым рефлексом «что такое?» [1].
И действительно, в представлениях о природе тревожности можно проследить два подхода. Первый - понимание тревожности, как изначально присущего человеку свойства в норме и необходимого для оптимального приспособления к действительности (адаптации). Второй - понимание тревожности, как реакции на враждебный внешний мир. Доминирование тревожности, как устойчивого образования, свидетельствует о нарушениях в личностном развитии, препятствующему нормальной деятельности, общению [3]. В конечном итоге, доминирование тревожности может приводить к развитию неврозов, реактивных психозов и психастений, что имеет важное значение как для общей, так и для судебно-медицинской практики. Этому утверждению не противоречит результат обследования с помощью медико-психологических методов 15 детей (2 девочки и 13 мальчиков), проживающих в сложных социальных и асоциальных условиях. У них Е.И. Каширская и А.А. Джумагазиев выявили высокий уровень агрессии, повышенной тревожности и враждебного отношения к окружающим людям. В проявлениях агрессии в данном исследовании могут иметь значение также и гендерные различия.
В младшем школьном возрасте тревожность может выступать как деструктивный фактор, который дезорганизует не только учебную деятельность, но и разрушает личностные структуры. Поэтому знание причин возникновения данной проблемы необходимо для своевременного проведения коррекционно-развивающей работы, способствующей снижению тревожности и формированию адекватного поведения у детей младшего школьного возраста [3]. В частности, одной из существенных причин школьной тревожности является родительская депривация, то есть отсутствие возможности общения с родителями в полном объёме. С целью изучения воздействия родительской депривации частичного характера на эмоциональное состояние детей на факультете клинической психологии АГМА (научный руководитель, проф. Л.П. Великанова) Р.Ю. Бадакова обследовала 76 младших школьников в возрасте 9-11 лет, разделённых на две равных группы: проживающие и не проживающие в интернате. Использовались методики: «Шкала явной тревожности», «Шкала Кэмпелла», Шкала школьной тревожности Филлипса», проективная методика «Плохой сон», математические методы Фишера и Пирсона. По результатам исследования различий уровня тревожности (школьной, явной) и доброжелательности в этих группах не выявлено. Зато обнаружены качественные различия в переживании страхов: страх осуждения и потери безопасности присущ детям из школы-интерната, а у детей из общеобразовательной школы доминируют страхи, связанные с учебной деятельностью. Выявлено также, что повышенный уровень тревожности - один из ранних признаков школьной дезадаптации, приводящей к невротическим и психосоматическим расстройствам, регистрируется чаще в первом и пятом классах по сравнению со вторым. Показано, что родительская депривация, может привести к различным расстройствам развития и здоровья ребёнка. В этой связи, критическими периодами для механизмов адаптации авторы считают начало школьного обучения и переход из начальной школы в среднюю и делают вывод о необходимости совместной коррекционной работы педагога, психолога, социального работника, педиатра и педопсихиатра не только с детьми, но и с родителями.
Безусловно, указанные расстройства необходимо рассматривать в комплексной оценке состояния здоровья детей. Как отмечают Л.М. Платун и Ц.В. Молоткова и Н.С. Черкасов, одной из важнейших проблем педиатрии, имеющей не только медицинский, но и социальный характер является железодефицитная анемия (ЖДА). Она составляет 80% всех анемий у детей, до 50% детей раннего возраста страдают ЖДА. Большая распространённость, сравнительно лёгкое возникновение, множество причин для реализации нарушения обмена железа в организме ребёнка, большие тканевые и органные изменения приводят к снижению показателей иммунитета, работоспособности и повышению инфекционной заболеваемости. Особенную актуальность эта тема приобретает для детей, живущих в домах ребёнка и у которых адаптация к новым условиям протекает в нелёгких формах. При изучении медицинской документации таких детей с тяжелой и среднетяжёлой формой адаптации, наряду с общеизвестными клинико-лабораторными синдромами нарушения здоровья, нами выявлено снижение в их организме уровня важного для адаптации иммунорегуляторного железосодержащего бел- ка - лактоферрина. Этот острофазовый белок обладает уникальными стрессосенсорными свойствами и его определение перспективно в разработанной нами неинвазивной методике определения лактоферрина в слюне детей [2].
Сопряжённое с тревожностью и адаптацией свойство - стрессоустойчивость является компонентом психосоматической адаптации к соответствующей профессии и его изучение представляет несомненный интерес. Под руководством профессора Л.П. Великановой проведена серия исследований в этом направлении. Так, А.А. Гурская среди 22 учащихся первого курса суворовского военного училища МВД (средний возраст составил 15 лет) с помощью 16-факторного личностного опросника Кеттела (фактор С) выявила высокий уровень этого фактора у 59% , эмоциональную устойчи- вость - у 14% и низкий порог в отношении фрустрации - у 27%.
По мнению исследователей, большинство испытуемых готово к первому этапу профессиональной адаптации. В то же время примерно у трети учащиеся выявлен низкий порог стрессоустойчивости. Такие респонденты нуждаются в проведении психокоррекционной работы по повышению фрустрационной толерантности и развитию адаптивных способностей, а это влечёт за собой дополнительную педагогическую нагрузку. В этой связи уместны исследования тревожности и у преподавателей, поскольку учебно-педагогическая деятельность сочетает процессы обучения и воспитания, что сопряжено с большим эмоциональным напряжением и риском дезадаптации. Специфика педагогической деятельности заключается в наибольшей подверженности влиянию стрессовых факторов, конфликтных ситуаций.
С целью определения характеристик эмоциональной сферы О.Г. Светлова обследовала 30 преподавателей: 15 мужчин и 15 женщин со стажем от 3 до 48 лет. Использовалась шкала проявлений тревожности Д. Тейлора и шкала субдепрессии А.Т. Бека. Для статистической обработки применялся коэффициент корреляции Пирсона. Установлено, что 10% преподавателей имеют высокий уровень тревоги, 23,3% - средний с тенденцией к высокому и 66,7% - имеют средний (с тенденцией к низкому) уровень тревоги. При этом среди женщин прослеживается тенденция к увеличению среднего и высокого уровней тревоги и признаков субдепрессии, по сравнению с мужчинами.
Г.К. Ширикиновой изучены также данные о синдроме эмоционального выгорания (СЭВ), как фактора дезадаптации преподавателей высшей школы в зависимости от стажа работы. С помощью опросника «Эмоционального выгорания В.В. Бойко» выяснилось, что при стаже до 10 лет у 45% отмечен складывающийся СЭВ, при стаже 10-15 лет - у 30% выявлен сложившийся СЭВ и при стаже более 15 лет - сложившийся СЭВ с несколькими ведущими симптомами выявлен у 60%.
Используя методики оценки УНП (Уровень невротизации и психопатизации), критерии математической статистики Крускала-Уоллиса и ῴ Фишера А.Р. Сайфулина и Л.П. Великанова установили также, что высокий уровень невротизации чаще встречается при стаже работы менее 10 лет и более 25 лет, независимо от пола. Эти периоды преподавательской деятельности признаны наиболее уязвимыми для дезадаптации. Кроме того, используя методику «диагностики эмоциональных барьеров в межличностном общении В.В. Бойко», Б.М. Гусейнова обнаружила, что лишь у 30% преподавателей эмоции не мешают коммуникативному общению, тогда как 50% - имеют некоторые эмоциональные проблемы в повседневном общении, у 16,7% эмоции осложняют взаимодействие с партнёрами и у 3,3% - эмоции мешают устанавливать контакты с людьми. При этом не было выявлено частоты эмоциональных барьеров от гендерных характеристик и стажа работы. Фактически, 70% преподавателей обоего пола имеют эмоциональные проблемы в общении, что требует психологической коррекции для их преодоления.
Таким образом, с повышением и накоплением профессиональных нагрузок, риск дезадаптации повышается. Полученная информация важна для организаторов и реформаторов образовательных программ и учебного процесса в плане внедрения здоровье сберегающих технологий как для учащихся, так и для преподавателей, поскольку раннее выявление признаков эмоционального выгорания создаёт временной резерв для принятия мер по предотвращению более глубоких расстройств адаптации в виде соматических и нервно-психических нарушений [2].
Исследования факторов тревожности и адаптации логически связаны с изучением поведенческих факторов риска различных социально значимых отклонений психосоматического здоровья детского и взрослого населения, как в режиме реального времени, так и в эволюционном аспекте. В предыдущих исследованиях, поддержанных грантом РГНФ, нами показано, что это касается и таких хронических психосоматических заболеваний, как наркомания, алкоголизм, табакокурение, психоневрологическая, сердечно-сосудистая патология и злокачественные новообразования, и таких девиаций, как неврозы, реактивные состояния, психастении и психические синдромы и заболевания [4].
В этом аспекте выполнено несколько работ. Так, с помощью специальных опросников исследованы поведенческие факторы риска (питание, курение, оценка физической активности). Для донозологической диагностики, оценки уровня функционирования системы кровообращения и её адаптационного потенциала Т.Н. Ролдугина, Н.Г. Андросюк и Е.А. Попов использовали индекс функциональных изменений (ИФИ) по Р.М. Баевскому и А.П. Берсенёвой. Установлено, что не все из 190 обследованных в возрасте 22-28 лет хорошо осведомлены о показателях своего здоровья. Так, свои рост, вес и уровень артериального давления знали, соответственно, 82,1; 85,7 и 70,5% человек. Удовлетворительная адаптация и напряжение механизмов адаптации выявлены, соответственно, в 49,6 и 50,4% случаев. Жалобы на плохое самочувствие предъявили 15,6% респондентов, хронические заболевания имели 47,0%. Интенсивная физическая активность и курение отмечены в 15,6% случаев, а физически неактивными являются 20,8% человек. Авторы резонно делают вывод о необходимости проведения регулярных диспансерных осмотров лиц молодого возраста с целью профилактики и ранней диагностики групп морбидного риска.
На клинической базе «Центра здоровья детей г. Астрахани» А.А. Акопян и соавторы исследовали уровень злоупотребления никотином среди 220 подростков в возрасте 13-17 лет с использованием анамнестического, клинико-инструментального и статистического методов, включая определение уровня никотина в выдыхаемом воздухе с помощью газового анализатора «micro CO». Выявлено, что у 33% детей в выдыхаемом воздухе присутствуют следы никотина, что является следствием табакокурения. По нашим данным, анкетирование показало, что алкоголь и наркотики употребляют эпизодически и курят табак до 59% подростков обоего пола. К настоящему времени установлено увеличение частоты психоневрологических нарушений у подростков, в связи с распространением привычки употреблять, так называемые, «энергетические» напитки, содержащие кофеин, таурин, экстракт листьев мате, небольшие дозы алкоголя и другие психостимуляторы. Как следствие, Россия занимает одно из первых мест в Европе по уровню преступности среди несовершеннолетних, которая неуклонно растёт в последние годы [4]. Алкоголизмом страдают преимущественно лица молодого, трудоспособного возраста. При обследовании больных хроническим алкоголизмом в неврологическом отделении у 88% из них Ж.Ю. Клименко, А.В. Соколова выявили значительные нарушения периферической нервной системы.
Исследуя характер социальных представлений о наркомании учащихся средней школы, М.М. Ибрагимбекова и Л.П. Великанова подчёркивают, что от общего числа наркоманов в России по статистике 20% составляют школьники. Анкетирование 110 учащихся 7-9 классов показало, что 100% респондентов считают наркоманию вредной привычкой; 64% подростков уверены, что наркомания излечима, 20% - не знают точного ответа и 16% считают, что неизлечима. 35% учащихся интересуются состоянием своего здоровья и способами его поддержания, у 45% «не хватает на это времени», для 20% - «это неважно». 55% школьников основную информацию о здоровье, здоровом образе жизни, вреде наркотиков получают из СМИ, 15% - от родителей, 5% - от учителей, 7% - от друзей, 18% - от других источников, в том числе - из Интернет-ресурсов. Авторы делают вывод, что представления школьников об этой проблеме разрозненны и не систематизированы. По их мнению, необходимо создание единой и стройной системы «медик-школа-семья» для соответствующей профилактической работы.
Заключение
Таким образом, приведённые научные работы отражают основные направления научно-исследовательской работы кафедр АГУ и АГМА об адаптационных аспектах подрастающего поколения и сами являются свидетельством адаптации молодых учёных к информационному пространству будущей профессиональной деятельности [2]. Исследование факторов тревожности является ключевым подходом к пониманию адаптационных механизмов в норме и дезадаптационных расстройств в случаях доминировании тревожности. Последнее находится в причинно-следственной связи с распространением табакокурения, алкоголизма, наркомании, токсикомании и употребления «энергетических» напитков, поскольку мишенью сильнодействующих веществ являются молекулярно-клеточные структуры корково-подкорковых отделов центральной нервной системы, где эти вещества конкурируют и вытесняют естественные эндорфины, медиаторы и другие метаболиты, вызывая соответствующую зависимость и девиантное поведение [4].
В этой связи следует отметить актуальность изданных О.В. Самитовой в АГУ методических рекомендаций по диагностике и коррекции тревожности в младшем школьном возрасте для студентов, обучающихся по специальности «педагогика и психология». Автор подчёркивает, что коррекционная работа направлена на понимание и принятие тревожных детей и предусматривает обучение навыкам конструктивного взаимодействия не только с тревожными детьми младшего школьного возраста, но и с их родителями и учителями. В рекомендациях подробно изложены конкретные методики такого взаимодействия [3].
Научный проект № 10-06-00621а, поддержан грантом РГНФ.
Список литературы
-
Лурия А.Р. Лекции по общей психологии. - СПб.: Изд-во «Питер», 2004. - С. 176-178.
-
Материалы 92-й итоговой студенческой научной конференции (18-26 апреля 2011 г), Астрахань, 2011. 278 с.
-
Самитова О.В. Диагностика и коррекция тревожности в младшем школьном возрасте (методические рекомендации). - Астрахь: Изд. Дом. «Астраханский университет», 2004. - 18 с.
- Сухарев А.Е., Ермолаева Т.Н., Булах Н.А., Ахушкова Л.М., Крупнов П.А. // Международный журнал прикладных и фундаментальных исследований. - 2011. - №6. - С. 103-104.
Библиографическая ссылка
Сухарев А.Е., Ермолаева Т.Н., Булах Н.А. УЧАСТИЕ СТУДЕНТОВ В НАУЧНЫХ ИССЛЕДОВАНИЯХ ФАКТОРОВ ТРЕВОЖНОСТИ И АДАПТАЦИИ // Успехи современного естествознания. – 2012. – № 10. – С. 53-57;URL: https://natural-sciences.ru/ru/article/view?id=30872 (дата обращения: 18.04.2024).