Научный журнал

Успехи современного естествознания

ISSN 1681-7494

"Перечень" ВАК

ИФ РИНЦ = 0,775

• Авторы
• Резюме
• Файлы
• Ключевые слова
• Литература

Ткаченко Г.И. 1 Начетова Т.А. 2

---

1 Белгородский государственный национальный исследовательский университет (НИУ БелГу)

2 ГУ «Институт охраны здоровья детей и подростков НАМН»

У 280 девочек-подростков с вторичной аменорее (ВА) проводилась оценка сомато-полового развития, возраста менархе, длительности задержки менструации, характера менструальной функции до возникновения вторичной аменореи, размеров матки и яичников по данным ультразвукового исследования органов малого таза, данных кольпоцитологического исследования. В сыворотке крови определяли содержание ЛГ, ФСГ, лептина, тестострона, эстрадиола, пролактина инсулина, сексстероидсвязывающего глобулина, инсулиноподобного фактора роста – 1, рассчитывали величину индекса свободного тестостерона и индекса свободного эстрадиола. Результаты проведения дискриминантного и факторного анализа свидетельствовали о возможности выделения трех клинических вариантов ВА. Показано, что одним из ведущих факторов возникновения ВА, которая началась сразу после менархе, является несостоятельность рецепторного апарата матки. В формировании ВА, возникшей после других нарушений менструального цикла, важная роль принадлежит гиперандрогении. В основе возникновения ВА, развившейся после регулярного менструального цикла, как правило, лежит нарушение энергетического баланса организма.

Статья в формате PDF

297 KB

девочки-подростки

вторичная аменорея

гормонально-метаболический статус

1. Гладкова О.В. Нарушения менструальной функции при заболеваниях щитовидной железы у девочек-подростков и их терапия: автореф. дис. ... канд. мед. наук. – М, 2010. – С. 19.

2. Кулаков В.И. Ультразвуковая диагностика в гинекологии детского и подросткового возраста / В.И. Кулаков, М.Н. Кузнецова, Н.С. Мартыш. – Нижний Новгород: НГМА, 1997. – С. 92–98.

3. Плавинский С.Л. Биостатистика: планирование, обработка и представление результатов биомедицинских исследований при помощи системы SAS. – СПб.: МАПО, 2005. – С. 559.

4. Полонская Н.Ю. Профилактические осмотры и патологический скрининг шейки матки: учеб. пособие / Н.Ю. Полонская, И.В. Юрасова, О.В. Егорова. – М.: Академия, 2008. – 80 с.

5. Ferriman-Gallwey scores, serum androgen and mullerian inhibiting substance levels in hirstute adolescent girls / S.P. Hertweck [et al.] // J. Pediatr Adolesc Gynecol. – 2012. – Vol. 25, № 5. – P. 300–304.

6. Levenets S., Chastota klinicheskikh priznakov patolohicheskoho techeniia pubertata u devochek s vtorichnoi amenoreei / S. Levenets, T. Nachetova // Aktualni problem akusherstva I hinekolohii, klinichnoi imunolohii ta medichnoi henetiki: zb.nauk.prats. – Luhansk, 2012. – Vip. 23. – S. 163–170.

7. Osoblivosti vmistu sirovatci etstradiolu u divhcat-pidlitkiv z vtorinnoiu amenoreeiu / T. Nachetova, D. Kashkalda, ta in // Ukraĭnskii radiologichnii zhurnal. – 2012. – Т. ХХ, № 3. – Р. 322–324.

8. Poshirenist rozladiv funkcii statevoi sistemi sered suchasnih divchatok ta divchat-pidlitkiv ta chinniki riziku yih viniknennia / S. Levenets ta in // Pediatriia, akusherstvo ta hinekolohiia. – 2010. – № 6. – Р. 94–96.

9. Serum sclerostin levels negatively correlate with parathyroid hormone levels and free estrogen index in postmenopausal women / F.S. Mirza et al. // J. Clin. Endocrinol. Metab. – 2010. – № 95(4). – P. 1991–1997.

10. Suter K.J. Circulating concentrations of nocturnal leptin, growth hormone, and insulin-like growth factor-I increase before the onset of puberty in agonadal male monkeys: potential signals for the initiation of puberty / K.J. Suter, C.R. Pohl, M.E. Wilson // J. Clin. Endocrinol. Metab. – 2000. – Vol 85, № 2. – P. 808–814.

В структуре гинекологических заболеваний у девочек-подростков первое место занимают нарушения менструальной функции [1]. Наиболее прогностически неблагоприятным из них является вторичная аменорея, частота которой за последние двадцать лет увеличилась почти в два раза [8]. Для практикующего врача весьма важной является возможность предположить на основании клинических данных вероятный механизм возникновения заболевания для выбора оптимальной тактики обследования и лечения больной. В связи с этим разработка математических моделей для определения клинического варианта вторичной аменореи и ведущего гормонально-метаболического фактора в его патогенезе является актуальной.

Целью настоящей работы явилась разработка математических моделей для определения клинического варианта вторичной аменореи и ведущего гормонально-метаболического фактора в его возникновении.

Материалы и методы исследования

Для реализации поставленной цели обследовано 280 девочек 13–17 лет с ВА. Проводилась оценка сомато-полового развития, в том числе определение индекса массы тела (ИМТ) по общепринятой методике, возраста менархе, длительности задержки менструации, характера менструальной функции до возникновения ВА. Всем пациенткам выполняли ультразвуковое исследование органов малого таза и кольпоцитологическое исследование [2, 4]. В сыворотке крови определяли иммуноферментным методом содержание ЛГ, ФСГ (реактивы «Алколор» фирмы Био-Санкт-Петербург, Россия), лептина (реактивы фирмы DRG Instruments GmbH, Германия), радиоиммунохимическим – тестострона (Т), эстрадиола (Э2), пролактина (ПРЛ) инсулина (Ин), сексстероидсвязывающего глобулина (ССГ), инсулиноподобного фактора роста-1 (ИФР–1) радиоиммунным методом (установка «Наркотест, реактивы реактиви «IMMUNOTECH», Чехия). Величину индекса свободного тестостерона (ИСТ) и индекса свободного эстрадиола (ИСЭ) рассчитывали по общепринятым методикам [5, 9].

Для подтверждения корректности выделения трех клинических вариантов ВА использовали дискриминантный анализ, для выделения ведущих факторов в механизмах их возникновения – факторный анализ [3]. Статистическая обработка результатов проводилась с использованием пакета программ «Statgraphics Centurion».

У всех законных представителей больных с ВА и подростков из ГС, а также у девочек, достигших 14-летнего возраста, получены информированные согласия на проведение исследования. Проведение исследования одобрено Комитетом по биоэтике института охраны здоровья детей и подростков НАМН, Харьков, Украина.

Результаты исследования и их обсуждение

При анализе клинических признаков обращала на себя внимание их значительная неоднородность, в первую очередь различный характер менструальной функции до начала ВА – от отсутствия менструаций после менархе до регулярного менструального цикла в течение 1–3 лет. Для объективного распределения больных на различные клинические группы использовали дискриминантный анализ. На основании его результатов было выделено 3 клинических варианта ВА: ВА, возникшая сразу после менархе или через 2–3 месяца после него (ВА І); ВА (ВА ІІ), начавшаяся после других нарушений менструального цикла (нескольких эпизодов олигоменореи или после пубертатного маточного кровотечения) и ВА, наступившая после длительного регулярного менструального цикла (ВА ІІІ). В рамках разработанной математической модели производилось распределение объектов на 3 класса, описываемых двумя дискриминантными функциями (ДФ), при этом корректно выполнялось распределение более 75 % больных. Статистические параметры этой модели представлены в табл. 1.

Различия в координатах центроидов отражены на рисунке.

Значениz классификационных функций для различных клинических вариантов ВА приведены в табл. 2.

Из данных, представленных в табл. 2, следует, что наибольшие межгрупповые различия, по данным коэффициентов классификационных функций, имели такие признаки, как возраст менархе, менструальный возраст, длительность ВА, наличие гирсутизма и тип кольпоцитологического мазка.

Таблица 1

Статистическая характеристика модели классификации объектов

Координаты центроидов в группах с различными клиническими вариантами ВА: – центроид в группе (ВА І); – центроид в группе (ВА ІІ); – центроид в группе (ВА ІІІ)

Таблица 2

Стандартизированные коэффициенты классификационных функций

В факторной модели для ВА І, в фактор І, включающий в себя 24,9 % общей дисперсии, вошли свободные фракции эстрадиола и тестостерона. Следует отметить, что факторная загрузка (ФН) для ИСЭ (ФН 0,86) превышала факторную нагрузку для ИСТ (ФН 0,80), что говорит о более высокой корреляции ИСЭ с фактором І. С учетом полученных нами ранее данных о высокой частоте нормоэстрогенемии и наличии гипоплазии матки у большинства больных, можно предположить, что фактор І дополнительно отображает влияние нарушений рецепторов эстрадиола на возникновение заболевания [6, 7].

В фактор II, включающий в себя 19,5 % общей дисперсии, вошли ІФР-1 (с расположением на отрицательном полюсе фактора (ФН –0,90)) и лептин (с расположением на положительном полюсе фактора (ФН 0,73)). Полученные данные совпадают с литературными данными о наличии обратной святи между ІФР-1 и лептином [10]. Фактор II можно рассматривать как характеризующий энергообоспечение ростовых процессов в организме.

Фактор ІІІ, включающий в себя 16,6 % общей дисперсии, отображает вклад нарушений гонадотропной функции гипофиза, так как в его состав вошли ЛГ (ФН 0,84) и ФСГ (ФН 0,47) со значимыми факторными нагрузками.

Факторная модель для ВА ІІ включала в себя 3 фактора. Фактор І охватывал 39,9 % общей дисперсии. Учитывая высокую факторную нагрузку для ИСТ (ФН 0,87) и инсулина (ФН 0,78) и значительно меньшую для ИСЭ (ФН 0,73), можно говорить о ведущей роли гиперандрогении в формировании этого клинического варианта ВА, что сочетается с высокой распространенностью гирсутного синдрома у этих больных [6]. Наличие лептина в составе фактора І (ФН 0,85) подтверждает данные о влиянии данного гормона на стероидогенез.

В фактор ІІ, включающий в себя 17,6 % общей дисперсии, вошли пролактин (ФН 0,71) и тестостерон (ФН 0,80). Данный фактор подчеркивает значимость андрогенов в развитии ВА ІІ и может отражать возможное влияние пролактина на их синтез.

В фактор ІІІ, включающий в себя 11,8 % общей дисперсии, вошли ІФР-1 (ФН 0,89), ЛГ (ФН 0,62) и ФСГ (ФН 0,62), что характеризует его как отображающий нарушения гонадотропной функции и влияние на нее уровня ІФР-1.

В модели, построенной для ВА ІІІ, в фактор І, включающий в себя 42,9 % общей дисперсии, вошли ІФР-1 (ФН 0,88) и лептин (ФН 0,88), потому можно говорить о том, что он отражает состояние энергетического метаболизма. Ведущая роль данного фактора может быть обусловлена тем, что 90 % девочек-подростков с данным клиническим вариантом ВА ограничивали себя в еде, что нередко сочеталось с активними занятиями спортом [6].

Фактор ІІ, включающий в себя 21,9 % общей дисперсии, указывал на важную роль не только гонадотропной, но и пролактинобразующей функции гипофиза (ПРЛ, ФН 0,89). Расположение на разных полюсах фактора ЛГ (ФН –0,81) и ФСГ (ФН 0,73) отражает вклад дисгонадотропинемии в генезе заболевания у данного контингента больных.

В фактор ІІІ, охватывающий 17,3 % общей дисперсии и отражающий нарушения стероидогенеза, вошли ИСЭ (ФН 0,95) и ИСТ (ФН 0,36).

Таким образом, результаты исследований свидетельствуют о возможности выделения трех клинических вариантов вторичной аменореи. При этом одним из ведущих факторов возникновения вторичной аменореи, которая началась сразу после менархе, является несостоятельность рецепторного аппарата матки. В формировании вторичной аменореи, возникшей после других нарушений менструального цикла, важная роль принадлежит гиперандрогении. В основе возникновения вторичной аменореи, развившейся после длительного периода менструального цикла, как правило, лежит нарушение энергетического баланса организма.

Библиографическая ссылка